И как это она умудрилась не заметить, что снова пьёт? Клялась же себе, что выбросить алкоголь и вычистит из жизни всё, что с ним связано. Однако же вот оно, похмелье. А следом — дурные мысли.
Она вскочила, вернулась на кухню. Сигарета. Вторая за полчаса. Щелчок зажигалки. Отодвинула занавеску, уставилась на зимнюю улицу.
Что-то надо менять. Иначе можно попросту сойти с ума.
На губах возник вкус воды из глиняной миски. В отражении окна Надя увидела бывшего мужа, стоящего за её спиной. Его лицо было исцарапано, кровь стекала по щекам и подбородку. Брюки местами порвались, рубашка вылезла из брюк, а левая нога оказалась неестественно вывернута на бок. Грибов открыл рот и тихонько болезненно заскулил. Из скрюченных пальцев выпал телефон и со звоном разбился.
Надя резко обернулась и обнаружила, что в кухне никого нет. Квартира была заполнена тишиной.
Она схватилась за телефон и набрала Грибова. Ощущение опасности подкатило к горлу. Прослушала гудки — один, второй, третий. Затем трубку взяли.
— Да, слушаю?
Голос был чужой, но знакомый.
— Антон Александрович? — выдавила она, поглядывая на часы. Половина третьего дня. В затылке снова заболело. — А где Артём? Что случилось? И почему у вас его телефон?
Грибов очнулся из-за вибрации.
Чьи-то пальцы юркнули ему в одежду, вытащили телефон. Голос Крыгина произнёс:
— Да, слушаю?.. Такое дело, не поверите. С лестницы свалился. Если позволите, и смех и грех. Оступился, покатился, как колобок. Вроде бы жив, но пока без сознания. Врача вызвал, конечно, Плохо вы обо мне думаете, дорогая!..
Он говорил что-то ещё и тихо посмеивался. Грибов открыл глаза и сразу увидел сутулого. Тот сидел перед ним на корточках, держал в руке глиняную миску серого цвета и что-то в ней размешивал чайной ложкой.
Грибов сообразил, что лежит на земляном полу в подвале. Свет здесь был яично-жёлтый, густой, от одинокой лампочки, болтающей на потолке.
— Очнулся, — сказал сутулый хрипло и тихо. — Это уже хорошо. На, выпей.
Тело болело, голова болела, кожу на лице как будто ошпарили кипятком. Грибов провёл пальцами по щекам, по носу и вокруг глаз, обнаружил множество мелких царапин. Чертыхнулся сквозь зубы, спросил:
— Где девушка?
Рядом с сутулым показался улыбающийся Антон Александрович. Он уже не разговаривал по телефону, держал руки в карманах пальто.
— Что же вы так неосторожно, уважаемый? — спросил Крыгин. — Полезли в подвал, забыли свет включить, оступились, чуть все косточки себе не переломали! Нельзя так, в самом деле! Убиться же можно!
