Тетушка, которая не умирает | страница 41
У меня из глаз брызнули слезы.
На следующий день я попросила одного из служащих, чтобы он проводил меня до дома. За всю дорогу я даже ни разу не оглянулась. Так продолжалось три дня. А на четвертый день я снова возвращалась домой одна. Ходить всю дорогу с телохранителем показалось мне глупой затеей. В конце концов, не набросится же тот тип на меня? А если ему хочется за мной следить – пусть следит.
Но не успела я сделать и пару шагов, как поняла, что за мной кто-то увязался. Неужели он?
Улучив минуту, я оглянулась через плечо. Это был он. Его лицо и сейчас было освещено. Но почему у меня глухо забилось сердце?
Нет, в этот раз я не пустилась наутек. Я шла домой обычным шагом, хотя и с трепетом в сердце.
Поздно ночью дрожащий голос Пишимы произнес:
– Ну что, разве он не красавец? А я что говорила. К чему вся эта стыдливость? Впрочем, не надо спешить. Тебе нужно обольстить его. Покрути бедрами. Кокетливо улыбнись. Пусть твои глаза говорят. Глупая, ничего-то ты не умеешь. Ты и впрямь любишь своего увальня? Он же как вареное яйцо. И за что только бог тебя так наказал? Ты такая симпатичная, такая ладная, у тебя такие игривые глазки. Ну давай же, попробуй и тогда увидишь, что это такое.
– Ты когда-нибудь оставишь меня в покое, Пишима? Что я тебе такого сделала?
– Оставь свои благочестивые речи, потаскуха! Уж я повидала таких, как ты.
На седьмой день я не выдержала. Я опять возвращалась из лавки домой. И когда почувствовала, что он опять идет за мной по пятам, в голове у меня помутилось от злости. Я резко обернулась. Захваченный врасплох, он застыл на месте. Я подошла к нему, встала напротив и крикнула:
– Чего тебе надо? Что ты увязался за мной?
Он стушевался и посмотрел на меня в полном замешательстве. Потом пробормотал что-то невнятное, понурил голову и чуть ли не бегом ушел прочь.
Мне только исполнилось двадцать два года. Я была в полном цвету. Но из-за беспрестанных семейных тревог и постоянного чувства ответственности я забыла, что была молода. И ощущала себя ветхой-преветхой старухой. Я не заботилась о том, как выгляжу и во что одеваюсь. Все мои помыслы были направлены на одного-единственного человека. И вот возраст, казалось, воззвал ко мне, моя позабытая молодость как будто напомнила мне о чем-то. Я почувствовала себя красавицей и услышала, как красота спросила меня:
– Неужели мы вернемся ни с чем?
Поздно ночью, когда я добралась до дома, Пишима спросила меня:
– Так ты говорила с ним?