Никаких тебе изумрудных деревьев, рек, целующихся пар и что самое главное, никакой Лены.
Смотря в окно на дорожку, обрамленную мрачными клумбами, парень вдруг почувствовал резкую боль. Эту боль мы чувствуем в том момент, когда осознаем насколько сурова наша реальность. И насколько сложно вновь вернуться туда, где никакой суровости еще не было.
Максим посмотрел вниз. Краски померкшего дня сливались воедино. Внизу бушевало какое-то мрачное море. Не то море любви, в котором они купались с Леной. А скорее море осени и смерти, в котором он теперь с удовольствием бы искупался. Нырнул бы туда с головой и ощутил тот покой, который так ему был нужен, и который он не мог получить, даже находясь в забытье.
— Не советую так делать. Здесь третий этаж. Максимум, сломаешь вторую ногу. А с учетом того, что у тебя их всего две, это будет не слишком хорошо.
Максим резко обернулся, услышав холодный голос. У его кровати находился Август. Этот странный призрак в свете ноябрьского вечера выглядел еще более зловеще, чем ночью. Он спокойно вытирал простыней Макса окровавленное лицо. А его рот расплывался в необычной, белозубой улыбке.
— Ты теперь и в реальности? Нет…. Нет… — Максим невольно сел на подоконник.
— Я реальнее, чем ты думаешь. И ближе, чем ты хочешь.
Мужчина в старомодном, сером одеянии хищно смотрел на парня, как сексуальный маньяк на малолетнюю жертву.
Максима всего трясло. Он всерьез подумал о том, что неплохо бы было выброситься в это окно, чтобы только не видеть зловещего мертвеца, преследующего его вот уже не первый день.
— Ты боишься. Правильно. Страх вразумляет. Страх вразумляет, а боль очищает, — с этими словами Август полоснул себя бритвой по руке. И рукав его пиджака стал пропитываться бурой жидкостью.
— Чего тебе надо! Что ты хочешь! Уходи! Прошу…. Умоляю…
— Я хочу. Я хочу дать подарок. Тебе обязательно пригодится.
Максим с ужасом смотрел на призрака, боясь даже представить, что он такое может ему подарить.
Август медленно открыл Максову больничную тумбочку. Она со скрипом отворилась. И вместо недоеденного яблока и апельсинов, там была человеческая голова, аккуратно отделенная от тела и поставленная на белое блюдо.
Максим смотрел, как завороженный на это. Ему вдруг показалось, что эта голова имеет до боли знакомое лицо. Обезглавленный человек явно был похож на его друга Коляна, с которым парень некогда общался.
Глаза Макса расширились так, что чуть не выпрыгнули из глазниц. Август злобно смеялся, взмахивая в наступающей ночи лезвием бритвы. Голова резко открыла глаза. И парень проснулся.
