Рутина | страница 58
– Да, – отвечал я. – Петербург, пожалуй, лучший город. Думаю, что просто брошу учебу и найду там жилье.
Настал вечер воскресенья, и за пару часов до поезда к нам пришло чувство острой влюбленности и даже страсти. Мы обнимались, слегка пьяные, складывали друг на друга ноги и руки, прижимались туловищами. Потом я поехал на вокзал. Я не жалел, что пришлось провести две ночи в поезде – у меня появлялись наброски к текстам новых песен и приятные мысли. Почему-то в сидячем положении я довольно неплохо засыпал, так что мне это нравилось. Ездить сидя.
Вторая неделя была как сон, в котором я увидел идеальный сценарий для своей жизни. Во время работы мы с Маратом все время говорили о книгах, прочитанных и тех, которые сами когда-нибудь напишем.
В один вечер Марат объяснял мне свой взгляд на Достоевского, которого я не очень понимал. Ты должен, говорил Марат, читать его дальше, не ограничиваясь книгами «Записки из подполья», «Преступление и наказание» и «Идиот» – иначе не считаешь код. Только распутав его, ты получишь доступ к настоящей силе, которую унаследовали западные писатели двадцатого века, вплоть до Стивена Кинга, и почему-то просрали мы, русские. Нужно прочитать все пять главных книг Достоевского, а потом уже переходить к авторам посовременнее.
За следующим обедом я рассказывал о Тургеневе. Я говорил, что сам он был трус и подлец, писал серо и подчеркнуто современно, но, возможно, это в конце пути и привело его к великим стихотворениям в прозе. Он глушил свой талант подлостью, мелочностью, хитростью, осторожностью, так и дожил до старости, где увидел кровавый закат. Он всю жизнь занимался литературой, работал с такой сильной магической материей – со словом. Поэтому, как бы ты ни осторожничал, в конце концов столкнешься с самим собой, с фундаментальной пустотой. Тогда ты либо выстрелишь себе в голову, либо сочинишь что-то великое, без усилий, без привязки к структуре или эпохе.
Переходили к двадцатому веку, где были любимые имена от Кафки до Буковски, и мусолили их, как две бабушки у подъезда мусолят любимые сплетни. Женя поглядывал на нас, завидовал нашей радости и, если мы слишком увлекались, делал так, чтобы мы с Маратом работали в разных точках участка. Я привез Марату «Элементарные частицы» Уэльбека – книга была моим самым сильным литературным впечатлением года (я еще не добрался до «Расширения пространства борьбы» и «Возможности острова»). Марат еще не дочитал книгу, но уже горячо соглашался, что Уэльбек – один из мощнейших современных писателей, хотя сначала был настроен скептически. Потом мы прочтем и будем перечитывать все выходившие на русском языке его книги.
