Боль за позор Цусимы вызвала в царской России презрение к морскому офицерству. С ним не здоровались штатские, не отдавали чести армейские офицеры даже старшим по чину, ибо они не сумели защитить родину; даже умерев, не сумели — тогда был другой счет офицерской доблести. Нынешние ельцинские душегубы целиком, всем своим миллионным составом шагнули в палачество… то есть за черту презрения. Именно они сделали возможным все глумления на нашей земле над Россией и самое главное — утверждение здесь чуждой, оскорбительной, совсем нерусской власти. Эта власть разрушает Россию, подводя ее к распаду и низведению до роли колонии. Единственно благодаря армии стали возможны беспримерные в истории России избиения, насилия, глумления, удушения, тайные захоронения тысяч людей… Это теперь светится на погоне любого офицера и солдата…
Жалок и беспомощен здесь гуманизм Горького: «Я совершенно уверен, что в числе прав человека нет права на преступление, а особенно на преступление против трудового народа».
Кто у нас теперь с этим считается?.. Человека теперь не чтят — какой он центр мироздания? Человека теперь дрессируют дубинкой, убийствами, нуждой и совершенным, каким-то воистину античным бесправием. Жуткие полуграмотные типы присвоили себе право распоряжаться жизнью, кроят конституции, измываются над любым и каждым и гнут жизнь под себя, ломая хребты сотням, тысячам людей. А и впрямь, что поделаешь, коли плохо гнутся. Требуют покорности, даже почитания, забыв старую истину: чтобы я уважал закон, он должен уважать меня.
Какое тут уважение? С утра и занят только — утираешь плевки, наплеванные от имени закона…
Партией расстрелянных называли во Франции компартию после Второй мировой войны. Ни одна партия даже отдаленно не понесла таких сокрушительных потерь. Теперь мы, русские патриоты, можем называть себя партией расстрелянных.
Мирабо (деятелю Французской буржуазной революции 1789 г.) принадлежат могучие слова: «Человеку, для того чтобы разорвать свои цепи, дозволены все средства без исключения».
Именем воинствующих мещан, впервые ощутивших власть богатства, в октябре 1993-го стреляли не в людей — стреляли в Россию. Стреляли русским оружием и русскими руками — армия исполнила свой карательный долг. Ей это пришлось по вкусу, и ныне она уже хочет наложить удавку на шею народа и держать концы ее в своих танково-десантных руках, требуя в новой марионеточной конституции для себя особые права.
