— Конечно, конечно! — закричали «общественники».
— Хорошо! Вины за мной, значит, нет. Кто же виноват? Да, конечно, только один кисляй, развинченный идиот Воскобойников. Набросился на меня, бил меня, ударил по лицу. Что же, по-вашему, я должен был терпеть? Подставить правую щеку, когда ударили по левой?
— Вас обвиняют, — пояснил судья Шварц, — в том, что вы нанесли увечья, быть может, неизлечимые. Так бить некультурно.
Коваль громко расхохотался.
— Бить культурно я не умею. Воскобойников должен еще благодарить, что остался жив. После моего удара, случалось, и не вставали… Ну-с, мне говорить больше не о чем, оправдываться не намерен. Судите!
Собрание замерло в ожидании нового оратора. Никто не всходил на трибуну. Переговаривались. Советовались. Не знали, что предложить. Но вот на высоте появилась стройная фигура Эвелины Шефферс. Она протянула руку и заговорила низким, грудным голосом. Все были рады: ораторша указала исход. Виновного единогласно приговорили к исключению из членов колонии на месяц.
— Согласны ли вы подчиниться общему приговору? — спросил председатель.
Все ждали взрыва, но Коваль, все время не спускавший глаз с Эвелины, ответил тихо:
— Хорошо, пусть будет по-вашему!
Еще не окончился срок наказания Коваля, как жизнь колонии была потрясена новым происшествием.
Бессонов и Уальд решили осуществить постройку чудовищного генератора, черпающего энергию непосредственно из неистощимого запаса земного электричества.
Все отдельные части были уже готовы, но операция сборки смущала даже такого опытного инженера, как Уальд. Требовалась величайшая осторожность, необходимо было точное согласование подъемных и подающих приборов. В мастеровой на двух вышках стояли Уальд и Бессонов и отдавали приказания громким голосом. Сначала все шло хорошо. Но вот один рабочий замешкался и Уальд, не выдержав, обругал его:
— Дурак, следи за счетчиком!
Такие окрики инженер давал и раньше, но в разгаре работы никто на это не обращал внимания. Уальда любили, да и сам он после извинялся, объясняя, что ошибка могла погубить все дело.
На этот раз рабочие отнеслись иначе. Послышались голоса:
— Что он за начальник?
— Командует, как солдатами!
— Сам дурак!
— Какая-то чертова затея, от которой, того и гляди, всех нас передавит!
— Делают, что хотят! Какое это равенство!
— Хозяева! Хуже капиталистов!
— Бросим работу!
И все, как один человек, бросились из мастерской.
Громадная часть генератора рухнула и разбила вдребезги постамент. Все было исковеркано.
