Шли дни и месяцы.
Новые колонисты обратились окончательно в граждан «Полярной империи». Каждый устроился по своему вкусу.
«Полярная империя» не отрицала семьи, но и не навязывала семейный образ жизни. Как кто хочет.
«Общественники» жили на холостую ногу в общих домах, группируясь по национальностям, по сходству характеров и занятий, по безотчетным взаимным симпатиям.
Общие дома состояли из ряда спален, общей залы, читальни, электрической кухни, ванны и т. п. Селились мужчины и женщины вперемешку. Для рожениц были общие приюты, обставленные по последнему слову медицинской науки. Детей «общественницы» при себе не держали. Их воспитывали в особых учреждениях. Это были дети не того или другого колониста, той или другой колонистки, а «дети колонии»!
«Полярная империя» — детский рай!
И это было правдой. Нигде на всем свете маленькие существа не чувствовали себя лучше.
Но были и «одиночники», индивидуалисты, жившие в отдельных маленьких домах замкнутыми семьями.
Проще всех отнесся к вопросу Юстус Шварц. Ни ему, ни его жене и в голову не приходило, чтобы можно было жить иначе, чем своей семьей. Беседы о социализме и коммунизме — одно, а семья — другое. «Мой муж, моя жена, мои дети!»
Шварц зажил так же, как жил в Германии.
Выстроили ему небольшой, но удобный дом, развел он рядом маленький огород, стал откармливать поросенка в надежде на окорока, зельцы и всякие «вурсты».
Ходил на собрания, в читальню, на лекции. Всем умеренно интересовался и обо всем имел свое суждение. Как опытный слесарь, работал в механической мастерской два с половиной часа в день… по книжке Бебеля «Социализация общества». И был счастлив; и вечером, сидя на пороге своего домика, смотрел, как играют дети и глубокомысленно курил трубку. Очень одобрил, когда при наступлении полярного мрака «оранжерея для людей» ярко осветилась искусственным солнцем…
Мрачные ирландцы, два Патрика и хорошенькая ирландка, поселились тоже отдельно, своим хозяйством.
По-семейному устроился и Воскобойников.
Коваль жил «общественником». Ко всему прислушивался и приглядывался. Но сам чаще молчал. Сначала он состоял при управлении огромных двигателей, но затем пожелал перейти на горные работы.
