— При нашей жизни без смеха не проживешь. Тем только и держимся. Над самим собою смеюсь, издеваюсь… Поняли? В привычку это вошло. Ведь самолюбие-то у всякого есть… Не всем же слезы свои показывать?
Иванов посмотрел на него пристально, стараясь разгадать эту странную личность.
— Вы — человек глубоко несчастный!
— Да вы не очень надо мною жалобитесь! Еще сил жить хватает. А трудно, тяжело! Изверился я в эти идеи, в интеллигенцию. Вожди! Ну, какие там вожди, герои — просто тряпки изношенные! Мне борьба нужна, живое дело. Чтобы захватило всего. Только эта борьба, подпольная, из-за угла, надоела. Мне бы в дикую природу. Стихию сломить, подчинить себе. Победить ее, непокорную. Заставить себе служить. Первобытная жизнь меня не пугает. Со зверьем пойду драться один на один. Только бы из города вон!
Он был теперь красив, этот загадочный человек, в своем неожиданном порыве.
— Вы — романтик! — улыбнулся Иванов. — Времена Майн-Рида прошли. Скоро на всей земле не останется уголка, где бы не свистел паровоз, не завывал автомобиль, не трещал телефонный звонок. Уйти от людей, от их несправедливой, злой жизни… Отлично, но куда? Думали вы об этом… Кстати, скажите, как вас называть?
— На заводе кличут Сашка Коваль. Коваленко, собственно.
— Ну, так слушайте! Всюду, куда бы вы ни пришли, где бы ни поселились, вы очутитесь на земле, принадлежащей какому-нибудь государству, или находящейся в сфере его влияния. Рано или поздно, а туда доберутся: купцы с товарами, миссионеры с книжками, жулики с проектами и просто жулики, а там — судьи, полиция, солдаты. Вы оснуете колонию, потратите на нее огромную энергию, а у вас ее отнимут, введут те самые порядки, от которых вы и бежали. Надо поселиться там, где людей ничто не манит, куда путь сопряжен с почти непреодолимыми препятствиями, где само существование человека возможно лишь при искусственных условиях, созданных энергией и умом людей.
— Как в сказке? Заколдованное царство? За тридевять земель?
— Вот именно: заколдованное для всех, кроме немногих, открывших тайну победы над стихиями. Хотите ехать искать счастья за тридевять земель, в тридесятое царство?
— И вы не скажете, где и что?
— Чудак вы! Всему миру войну объявил, а боится ловушки. Ну, зачем я стану вас улавливать? Я живу здесь, чтобы найти двух-трех человек, сознательных, умных, упорных в идее. Наши колонисты, в большинстве — рабочие, немного пассивны.
— Значит, меня вы приглашаете в качестве возбудителя энергии?
