— Откуда ты… знаешь мое имя? — этот факт немного шокировал, но я постарался сохранить трезвость рассудка, насколько это вообще было возможно сделать в текущей ситуации. Странный мужик с черными глазами голыми руками копается во вскрытой девушке, которая при этом ещё и жива.
— Я много чего знаю, — легко ответил он, почти по локоть погружая руку в грудную клетку девицы. — Можешь убрать эту игрушку, она мне не навредит.
Несмотря на данные слова, убирать револьвер я не спешил, продолжая держать Нуорра на мушке.
— Хватит! — крикнул я, видя, как задергалась жертва этого психопата. — Прекрати!
— Или… что? — Он вопросительно глянул на меня. — Убьешь меня? Не трать собственные нервы, ей ты не поможешь, — он затем наклонился к лицу девушки. Казалось, что он сейчас её поцелует, но нет. Мужчина резко отстранился и подошел к тумбочке неподалеку, на которой стоял масляный фонарь. Рядом с источником света лежало небольшое белое полотенце, о которое Нуорр и стал вытирать окровавленный руки.
Я же пытался осмыслить увиденное. Это больше походило на какой-то жуткий кошмарный сон, но боль в ноге указывала на то, что все это происходит на самом деле.
— П-почему она ещё жива?
— Почему? — такое чувство, что он не понял вопроса. А затем усмехнулся и кивнул головой. — Кажется, понял. Она жива, потому что я этого хочу, разве не очевидно? Какой смысл мне от мертвого тела. Я же не один из бездумных монстров, обитающих тут.
— Кто ты к демонам такой!? — крикнул я чуть громче, чем это требовалось. Этот тип… даже встреченные чуть ранее монстры не вселяли в меня такого ужаса, как он. Если бы позади меня не появилась запертая дверь, то я, наверное бы, уже сбежал.
— Нуорр. Я же ответил, — он вернулся к девушке, но на этот раз не стал лезть внутрь её ран, ограничившись легкими прикосновениями к её обнаженному телу. Она же продолжала смотреть на меня безумным взглядом, от которого у меня все внутри переворачивалось.
И как бы ужасно это не звучало, мне хотелось повернуть дуло оружия с мужчины на неё, оборвав тем самым агонию жертвы.
— У меня есть и другие имена, и самое пафосное из них — Принц Пустоты, — хохотнул блондин, словно рассказав мне смешную шутку. — Но по мне, «принц» звучит слишком напыщенно и едва ли отражает то, кем я являются на самом деле. Предпочитаю думать о себе как о художнике. Плоть же — мой холст! — Он демонстративн засунул пальцы девушке в промежность, а я, впервые за все время беседы не выдержал и отвел взгляд. Думаю, если бы у меня в желудке ещё оставалась еда, я бы сблевал. — Боль — мои краски!
