Большевики по Чемберлену | страница 35



— Если не по торговому делу, то нет теперь уездного начальника… Комиссар-начальник теперь и сагибы. Там.

— Мне отдать сбор в канцелярию города, где она?

— Это здесь, где телеграф.

— Спасибо.

Пройда направился в канцелярию городского правления.

Он добрался до секретаря городского управления, туземца, не спеша совещавшегося о чем-то с уездным тасилдаром, сборщиком налогов. Испанец в европейской одежде независимого путешественника делал им обоим распоряжения и в заключение велел позвать судью мустифа.

— Что вам? — остановился чиновник сирдар на парсисе, догадываясь, что перед ним приезжий.

— Кому я должен сделать взнос, чтобы получить право на открытие цирка на два-три дня? Я еду с гимнастами, клоунами и нач-герл в Лагор к ярмарке. Хочу здесь заработать, что-нибудь, перед тем, как поеду дальше. Сколько стоит место возле берега?

Индус сирдар обернулся к сагибу испанцу, ткнув рукой на парсиса:

— Вот!.. что с ним делать?

И, обращаясь к спокойно ожидавшему парсису, он объявил:

— Идите обратно и придете завтра, если во что бы то ни стало захотите открывать балаган… Сегодня у нас много других забот.

— Но я же должен хоть место арендовать, чтобы въехать в город…

— Вы остановились в гостинице?

— За городом, прямо на берегу. Гостиницы дороже стоят, чем вся прибыль балагана.

— Ну за городом и обождите… Для этого разрешения не нужно, а завтра внесете деньги, укажете, где будет ваш балаган и получите документ. Зря только вы сюда явились… Не до вас!.. — счел он необходимым предостеречь предпринимателя.

— Да что у вас происходит? — с удивлением спросил мнимый парсис, выдавая себя соответственно своему положению за ничего не подозревающего пришельца.

Чиновник вместо ответа махнул рукой.

Парсис пожал плечами и вопросительно взглянул на изучавшего его судью и хозяйничавшего здесь европейца, намереваясь уходить.

— Обождите, — остановил его испанец. Вы говорите, у вас нач-герл. Сколько их?

— Две тамилки…

— О-о-о! Тамилки — это женщины из женщин! — воспрянул испанец. Горячей цыганок! Хороши ваши балерины?

Пройда почувствовал, что балагану не миновать посещения его испанцем. Но вести себя так, чтобы вызвать подозрение у уездных властей и господствовавшего в канцелярии сагиба, все поведение которого свидетельствовало о том, что он является агентом правительства, было рискованно, ибо каждая нотка колебания в ответах ему, могла повести к гибели всего состава балагана.

Он поэтому без запинки, в тоне естественного хвастовства подтвердил: