Но силой ветра от залива
Перегражденная Нева
Обратно шла, гневна, бурлива,
И затопляла острова,
Погода пуще свирепела,
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь остервенясь,
На город кинулась. Пред нею
Все побежало, все вокруг
Вдруг опустело — воды вдруг
Втекли в подземные подвалы,
К решеткам хлынули каналы,
И всплыл Петрополь, как Тритон,
По пояс в воду погружен (IV, 279).
«1752 года, октября 22 числа в 10 часов вечера, настал жестокий шторм от юго-запада, причинивший мгновенное наводнение. Вода поднялась до высоты 9½ футов сверх ординара; все острова изключая Литейную и места около Невского Монастыря лежащия, покрыты были водою. Вскоре после полуночи сбыла вода с тою же быстротою»>[68].
В 1752 году 25, 27 и 28 октября поднималась вода: «28 октября невзирая на безветрие, стояла она целыя сутки и причинила много вреда жителям Васильевского острова»>[69].
Наводнения были и в октябре 1755 года, и в сентябре 1756-го, и в августе 1762-го, и в ноябре 1764-го.
Когда вода отступала, жители Петербурга долго ощущали запах сырости затопленных жилищ, испорченных продуктов. И еще вонь от разложения погибших животных, размытых отхожих мест и мусорных свалок.
Работу малую висок
Еще вершит. Но пали руки.
И стайкою наискосок
Уходят запахи и звуки
>[70].
В 2009 году в Петербурге была издана книга В. В. Лапина «Петербург. Запахи и звуки». Казалось бы, запахи и звуки XVIII века давно ушли, исчезли. Но автору книги удалось собрать их, рассказать о них так живо и увлекательно, что кажется — их ощущаешь, слышишь.
Когда в Петербурге случались пожары, ноздри щекотал запах гари.
Ночью, если Баркову приходилось идти по улицам, он вдыхал запах конопляного масла — им заправляли фонари (их гасили 1 мая и снова зажигали 1 августа).
Ранняя весна в Петербурге пахла корюшкой. «На Фонтанке треснул лед, в гости корюшка плывет»>[71]. А корюшка, мелкая, очень вкусная рыбка, пахла, да и сегодня пахнет свежим огурцом. В высокоскоростном поезде «Сапсан», следующем по маршруту Москва — Санкт-Петербург, пассажиры могут ознакомиться с журналом «Саквояж СВ», на страницах которого — зазывная реклама: «Русская Рюмочная № 1. Свежайшая корюшка уже сейчас!»>[72] Ну и, конечно, — адрес и телефон рюмочной, сулящей гостям и жителям Северной столицы это любимое петербуржцами блюдо.
Пасха пахла куличами.
Летом благоухали ландыши.
Там запах ландышей весь воздух наполнял
Там пели соловьи, там ручеек журчал
>[73].
На улицах мастеровой люд благоухал луком, чесноком, редькой и водкой. Пахло навозом — и не только конским. Иной раз и коровы забредали в город.
