Впереди мелькает пламя костра, слышится голос Андраса.
– Ты теперь следишь за мной, мама?
Мама?
И, прежде чем я успеваю понять, что происходит, рядом со мной из тьмы возникает Айвен. Он тихо идёт ко мне, едва различимый среди деревьев. Я останавливаюсь, повинуясь его безмолвному приказу, и молчу. Айвен прикладывает палец к губам, берёт меня за руку и кивает в сторону костра.
Мы двигаемся почти бесшумно и подходим чуть ближе к поляне, откуда гораздо лучше видны Андрас и его мать, профессор Воля.
Поразительно, как сильно Андрас изменился всего за несколько часов! Он снял все металлические украшения амазов, все руны-обереги, а вместо привычной алой, испещрённой рунами одежды на нём теперь кельтская куртка и штаны. Неизменными остались лишь чёрные татуировки-руны на его лице.
Профессор Воля с нескрываемым изумлением смотрит на сына, который сидит у огня, сцепив руки на коленях и склонив голову.
– Почему ты так странно одет? – беспокойно спрашивает она. – Почему ты оставил всё… и даже амулет Богини… дома?
Андрас долго молчит и наконец произносит:
– Сегодня я встретил своего сына, мама.
– Сына?
– Его родила Сорча Ксантиппа.
По лицу профессора Воля пробегают тени отчуждения и тревоги.
– Та девица, которая явилась из племени амазов, презрев все правила обряда плодородия? Та, к которой ты так ненормально привязался?
Андрас как будто теряет дар речи, поражённый отповедью матери.
– Ты разве не слышала, что я сказал? У меня есть сын!
Профессор Воля в глубоком раскаянии качает головой.
– И грехи мои приумножились… – Она оглядывается, будто ищет кого-то среди деревьев. – И где он? Этот твой сын?
Андрас с яростью смотрит на неё, выпятив квадратный подбородок.
– Его взяли к себе ликаны. Он теперь один из них. И я намерен тоже уйти к ним.
Женщина застывает, словно силясь поверить в услышанное.
– Целых два года, – продолжает Андрас, – они растили моего сына как собственного. И теперь пригласили меня стать членом стаи. Я смогу стать отцом своему сыну, а со временем обрести любовь и семью.
Мать вздрагивает, как будто от удара.
– У тебя уже есть семья, – напоминает она срывающимся голосом.
– Да, я знаю, – тихо отвечает Андрас. – Я люблю тебя, мама. И знаю, чем ты пожертвовала ради меня. Но довольно… нельзя вечно жить так… Пойдём со мной к ликанам. Они обещали, что примут нас обоих, чего не сделало твоё племя.
Глаза профессора вспыхивают яростью:
– Нет. Никогда!
– Но почему?! – вдруг взрывается Андрас. – Что такого ты знаешь о них?
