Совсѣмъ тѣмъ и сіи три дни провелъ я тамъ не безъ дѣла, а по крайней мѣрѣ имѣлъ случай спознакомиться съ межевыми судьями, изъ коихъ главнымъ былъ тогда баронъ Дельвигъ, а другой г. Гневушевъ, и оба мнѣ незнакомые до того люди, а сверхъ того спознакомиться и со многими другими межевыми и свидѣться со стариннымъ моимъ знакомцемъ и пріятелемъ межевщикомъ Золотухинымъ, такъ и съ свойственникомъ нашимъ Яковомъ Кузьмичемъ Кузьминымъ. Словомъ: родственникъ мой г. Каверинъ замыкалъ меня, возя съ собою по всѣмъ его знакомымъ. Что-жъ касается до самого его, то я ласкою и угощеніями его меня былъ очень доволенъ, и радъ былъ, что нашелъ въ немъ друга и такого человѣка, на котораго дружбу и вспоможеніе могъ я и впредь полагать надежду. Но, увы! Судьба не допустила его оказать мнѣ дальнѣйшей услуги, лишивъ весьма рановременно жизни сего любезнаго и достойнаго человѣка, ибоонъ вскорѣ послѣ того занемогъ и умеръ.
Впрочемъ, относительно до сего пребыванія моего въ Козловѣ памятенъ мнѣ особливо одинъ случай, принудившій меня противъ хотѣнія пить такое питье, котораго и самый запахъ былъ для меня крайне противенъ, а именно аглицкое пиво, бывшее тогда въ великомъ еще у насъ употребленіи, и, что смѣшнѣе всего., приневоливалъ себя къ тому въ угожденіе пьянаго межеваго секретаря. Случилось же однажды какъ заѣхали мы къ нему съ Николаемъ Александровичемъ, онъ, будучи ему пріятелемъ и очень ему радъ, ну его поить тѣм-и-сѣмъ, и между прочимъ и симъ ненавистнымъ для меня напиткомъ, а вмѣстѣ съ симъ и меня всячески упрашивать, чтобы я сдѣлалъ ему одолженіе и выпилъ. Что было дѣлать, чтобы не разгнѣвить сего негодяя, до котораго могла мнѣ дойтить нужда, принужденъ былъ исполнить его хотѣніе и цѣлыхъ два стакана, проклиная его въ умѣ, выпить и перенесть оттого послѣ великую тошноту! Итакъ, сбылась тогда со мною пословица, что «нужда научитъ всякаго калачи ѣсть».
Такимъ образомъ, кончивъ все, чтобыло тогда можно сдѣлать, и распрощавшись съ Николаемъ Александровячемъ, которато я съ того времени болѣе уже: не видалъ, пустились мы съ Башнеромъ въ свой обратный путь, и на третій день возвратились опять въ свое мѣсто, въ Богородицкъ.
Тутъ, къ немалому огорченію своему, нашелъ я жену, слегшую даже въ постель, ибо прежняя ея болѣзнь нѣсколько еще увеличилась, а на другой день полупили мы извѣстіе, что другой и меньшой братъ Николая Александровича Каверина. Евграфъ Александровичъ, жившій съ женою своею неподалеку от насъ, за Епифанью, былъ также при смерти болѣнъ, что и принудило тещу мою тотчасъ къ нему отправиться, для навѣщенія. А черезъ нѣсколько дней послѣ того услышали мы и о его кончинѣ. И какъ онъ былъ къ намъ отмѣнно ласковъ, то и пожалѣли мы объ немъ чувствительно.
