Я уверена, это наша последняя встреча.
Время шло, палата пустела, и осталась лишь Женя, которая так и не отпустила мою руку.
— Крис, говорят, что когда человек в коме, он попадает в другой мир, ты веришь? — тихо спросила она, когда за окном стало садиться солнце. Красиво. Золотистые лучи постепенно угасали и словно забирали тепло этого дня, а вместе с ним и моё время. Это мой последний закат, я чувствовала, поэтому смотрела, не отрываясь.
— Знаешь, верю, и мне кажется, я была в чудесном мире. Но я мало что помню, но вот ощущение того, что мне там было хорошо, осталось, — ответила и перевела взгляд на подругу, которая едва сдерживала свою грусть.
— Я буду верить, что ты уйдешь в лучший мир. В такой, как в наших книгах, где красавцы мужчины и интересная жизнь героини. Героиня пытается спасти мир и получает благословение богов на лучшую жизнь.
— Звучит здорово, но мне кажется, у меня и здесь будет неправильная история.
— Правильная или нет, главное, чтобы было интересно, и ты ни о чем не жалела.
— Пожалуй, я с тобой соглашусь, — шепчу, и глаза начинают закрываться от усталости.
Женя еще сильнее сжимает меня за руку. И я только сейчас примечаю странное колечко. Это ведь то самое, которое я купила в магазине!
— Его не сняли? — удивленно смотрю на свою руку.
— Не смогли, насколько я знаю. Слишком плотно сидит. Как ты вообще его натянула? Прям магия какая-то.
Странно, я ведь помню, что он было мне велико.
Разглядываю свою тощую руку и поражаюсь, я ведь сильно похудела, тогда как кольцо ещё не упало с руки? Или оно со мной худело?
— И правда, магия, — говорю, а потом поднимаю руку ближе к лицу, чтобы рассмотреть камень, который был другим. Я помню его более сияющим и теплым, если можно так сказать. Сейчас он был холодным и пустым.
— Кристин, можно я завтра ещё зайду? — спросила подруга, вставая.
Но я не ответила, а лишь с грустью улыбнулась. Завтра меня не будет.
Женя начинает плакать, так как и без моих ответов всё понимает.
— Я всё тебе прощаю, подруга, и все остальным тоже, — шепчу, а она плачет ещё сильнее. Тут же вбегает отец и уводит её. А я только сейчас смогла пустить слезинку.
— Я всё всем прощаю в этом мире, и готова уйти со спокойной душой, — шепчу в темноту комнаты, и поворачиваю голову, чтобы застать последний лучик солнца.
И тут, словно по команде, по телу начинает расползаться жар и боль. Болело всё — голова, живот, сердце кололо. Ничего, я потерплю, а потом меня ждёт вечный покой.
