Воздух был теплым и липким: в нем маячили стайки комаров. Я взобралась на трибуны на самый высокий ряд и наблюдала, как тела петляют по полю, разбрасывая комья красной грязи. Странно, но это успокаивает, почти гипнотизирует. Капли дождя покалывали мои голые бедра, будто падающие иглы. Я сунула руки в карманы и закрыла глаза.
Бренчание гитары отца растекалось во мне, сглаживая тревогу. Я вижу цвета с закрытыми глазами: янтарный, хаки, гранатовый. Его игра успокаивала меня, как бальзам на душу.
Если бы только он был еще жив.
Если бы дороги тогда не были обледенелыми.
Если бы тот грузовик не заскользил и не врезался в него.
Я вздохнула и почувствовала, как что-то царапает мой локоть. Я решила, что это насекомое, и смахнула его.
Но это было не насекомое, а рука.
Я откинула со лба спутанные волосы и повернулась к телу, чья рука коснулась меня.
Тен шевелил губами, но я не слышала, что он говорит.
Я выдернула один наушник.
– Что?
– У тебя есть лицензия на вождение велосипеда?
Я слегка откинула голову назад.
– Ты представляешь угрозу для общественности на этой штуке.
– Хм, ладно. – Критика. Как раз то, что мне нужно. – Если ты закончил раздавать непрошеные советы, я бы хотела вернуться к прослушиванию музыки.
Он положил локти на бедра, сплел пальцы в замок. Я вставила наушник обратно, надеясь, что Тен поймет, что я хочу, чтобы он оставил меня, но парень не двинулся с места. Ну, вообще-то двинулся. Он протянул руку, схватил один из моих наушников и вставил его в свое ухо. Он обхватил ладонями край металлической скамьи и вытянул длинные ноги. И закачал головой в такт.
– Я думала, ты ненавидишь музыку, – сказала я.
– Гаражные группы сойдут.
– The Derelicts не гаражная группа.
Его спортивная футболка со школьным гербом – стилизованным древом познания – прилипла к груди.
– The Derelicts, говоришь? Группа твоего отца?
– Да. Он был их гитаристом.
– Ты играешь на гитаре? – спросил он.
– Нет.
– Играешь на каком-нибудь инструменте?
– Кто из нас слишком любопытный?
– Я никогда не называл тебя любопытной. – Он вынул наушник и протянул мне. – Я сказал, что ты задаешь много вопросов.
– По-моему, это то же самое.
– Почему ты сидишь здесь одна?
– Потому что… – я намотала розовый пластиковый шнур на указательный палец. – А почему тебя это вообще волнует?
Его золотистые глаза потемнели.
– Ты сидела ко мне спиной в классе всю неделю.
Не думала, что он заметил.
Тен протянул мне руку.
Я хмуро уставилась на нее.
– Я Теннесси Дилан, но все зовут меня Тен. А как тебя зовут?
