Пальцы Кортни забегали по тачпаду, прокручивая напечатанное.
– Точно не хотите ничего добавить?
Одесса покачала головой, твердо решив не упоминать загадочную субстанцию, отделившуюся от тела Леппо.
– Вы уже говорили, но уточним, для меня: в ту ночь вы не употребляли алкоголь или наркотики? Сейчас не принимаете психотропные вещества и не проходите курс психотерапии?
– Еще нет, – угрюмо пошутила Одесса.
– Простите мою прямоту, но… вы не состояли в романтических отношениях с Уолтом Леппо?
Одесса уставилась в пустоту, пытаясь подавить закипающий гнев. Раны наносили со всех сторон, и вот теперь контрольный удар, прямо в грудь. Неужели он исходит от ФБР? Или Кортни озвучила собственные подозрения?
– Даже близко нет.
– Ясно. – Кошачьи лапки застучали по клавиатуре.
– Рассудка лишился он, а не я, – процедила Одесса.
Кортни кивнула. Адвокат явно испытывала неловкость. И поделом!
Она щелкнула по тачпаду, оформляя показания Одессы в отдельный файл.
– ФБР настаивает, чтобы вы сдали жетон и табельное оружие. Но мы еще поборемся.
Одесса мысленно простилась с карьерой агента.
– Пистолет у меня забрали.
– Серьезно?
Кортни полистала документы в папке-скоросшивателе и сделала вид, будто отыскала нужное уведомление. Однако Одесса понимала: адвокат пытается скрыть оплошность. Похоже, дело она получила только накануне и толком не успела ознакомиться с деталями.
Чем больше Одесса узнавала в тушующейся правозащитнице себя, тем меньше ей нравилась ситуация.
– ФБР довело до нашего сведения ряд фактов, – продолжила собеседница. – В частности, меня интересует один, касающийся вашего отца…
– Вы о чем?
– Об инциденте многолетней давности…
– Этот вопрос мы закрыли еще на этапе проверки анкетных данных, – огрызнулась Одесса.
– Именно, и соответствующий документ приобщен к делу, – оскорбленным тоном парировала Кортни.
Одесса не верила своим ушам.
– Они включили это в расследование?
– Вашу биографию? Да.
У Одессы внутри все оборвалось.
– Хотите сказать, это обычная практика?
– Ну… – Кортни заглянула в свои записи в поисках ответа, которого там не было. – Если честно, не знаю. Мы занимаемся в основном полицейскими перестрелками, вроде той, что случилась вчера на Лонг-Айленде.
Одесса отвернулась, стараясь не выдать своих чувств. При одном упоминании об отце ей хотелось провалиться сквозь землю. Да, Линус прав: ей нужен нормальный адвокат.
Но, даже погрузившись во мрак отчаяния, Одесса не смогла совладать с инстинктом.
– Погодите, – шепнула она. – А что случилось вчера на Лонг-Айленде?
