Чтобы отвлечься, Одесса поспешила на кухню. Воодушевленный Деннис нарезал в аквариуме круги. Одесса исследовала шкафчики в поисках сменной емкости, однако ничего подходящего не обнаружила. Она обвела взглядом помещение и вдруг почувствовала смутную тревогу. Причина крылась в странной, если не сказать подозрительной планировке дома.
Девушка решительно двинулась на улицу и, выбрав подходящий ракурс, осмотрела приземистое здание. С правой стороны виднелось зашторенное окно. В той части дома скрывалась еще комната, и, возможно, не одна.
В Одессе проснулся азарт. Она повернула обратно и сразу за входной дверью наткнулась на крохотный, вделанный в стену чуланчик. На полках выстроились упаковки мешков для мусора, тут же стоял пылесос марки «Электролюкс», с гвоздика свисал рыболовный сачок, но Одесса и думать забыла про свой порыв поменять воду.
Она принялась выстукивать стены и за перегородкой с мусорными мешками услышала пустоту. Она исследовала швы и налегла плечом на правую половину.
Раздался щелчок, и задняя стенка с небольшой отдачей отворилась на петлях. За порогом царила кромешная темнота.
Одесса мешкала. А вдруг внутри окажется сексуальный притон? Работа в ФБР научила ее предполагать худшее.
Собравшись с духом, она протиснулась в узкий проем. Вместо затхлости в нос ударил свежий воздух, в котором витал едва уловимый аромат сигар. Под подошвами ощущался мягкий ковер. Одесса нащупала выключатель, и комната озарилась ярким светом.
Все пространство занимали книжные полки. Они тянулись от пола до потолка практически во всю ширину немаленьких стен, в редких промежутках виднелись старомодные, бордовые с золотом обои.
В центре – маленький письменный стол с глубоким кожаным креслом. Наушники на столешнице подключались проводами к массивному катушечному магнитофону.
Справа бесшумно крутился огромный, встроенный в перегородку вентилятор. Возле пепельницы на подставке – небольшой хьюмидор с дорогими сигарами. Сбоку от стола виднелась тележка: нижний ярус заставлен алкоголем, верхний – тяжелыми хрустальными бокалами.
Присмотревшись, Одесса ахнула. Пленки!
– Матерь божья…
На полках вместо книг теснились тонкие картонные подкассетники с семидюймовыми майларовыми пленками. Каждый корешок подписан и датирован. Номер, дата, тема. Сотни, если не тысячи бобин, в отдельных случаях сеансы растягивались на пять-шесть коробок, помеченных одним и тем же числом.
Установленные на ползунках полки выдвигались, открывая очередной ряд коробок. Никакого хаотичного нагромождения, только тщательная, методично выстроенная система.
