Будто кто-то постучался — постучался в дверь ко мне.
"Это, верно, — прошептал я, — гость в полночной тишине,
Гость стучится в дверь ко мне"...(1)
Тук-тук.
Филипп вздрогнул и с опаской покосился сначала на книгу в своих руках, затем на стоящий на журнальном столике пустой стакан из-под огневиски.
— Совсем ведь немного пригубил, — растерянно пробормотал он.
Тук-тук-тук.
Филипп вскочил на ноги, неловко запутавшись в полах длинного и тёплого халата, осторожно, словно ядовитую змею, опустил книгу на стол и покрепче сжал палочку.
Тук-тук.
— Драккл тебя побери! — Эйхарт облегчённо шлёпнул себя свободной рукой по лбу и кинулся к окну. На полпути затормозил, ойкнул, ступая по холодному паркету, вернулся было назад, за тапочками, но один из них забился под кресло, и Филипп, махнув рукой, суматошно бросился к окну, наполовину босой.
— Алохомора! — махнул он палочкой, растворяя форточку. — Тьфу, Мордред и Моргана! Акцио, тапок!
Вторая форточка намертво примёрзла к раме, и её пришлось с минуту отогревать тёплым воздухом из палочки. Когда же Эйхарт, наконец, справился с этим и, поёжившись, открыл её, то на секунду потерял дар речи.
Вместо ожидаемой совы в форточку, роняя прилипшие комья снега и льдинки протиснулось что-то ярко несуразное.
— Кар-рамба! — тяжело сверзившись на пол, огромный ярко-ало-зелёный попугай торопливо покосолапил в сторону камина, оставляя на паркете мокрые разводы. — Тонто! Кр-ретино!
— Эт-то ещё что такое?! — шокировано пробормотал Филипп, торопливо затворяя форточки. — Это откуда?
— Кабр-рон! — громогласно каркнул попугай. Коврик перед камином стал для него серьёзным препятствием — острые когти цеплялись за толстый ворс, и несколько раз птица валилась на бок, бестолково стуча по полу крыльями. — Аскэр-росо гринго!
— А по-английски можно? — хмыкнул Эйхарт, взмахом палочки педантично очищая пол.
— Янки, иди домой! — сварливо отозвался попугай. Приблизившись к камину, он распластался на полу, разбросав в стороны лапы и крылья.
— Во-первых, я англичанин, — наставительно сообщил ему Филипп, падая обратно в кресло. — А во-вторых, я и так у себя дома. Так что давай сюда письмо.
Попугай в ответ только раздражённо дёрнул лапой. Привязанный к ней миниатюрный свиток оказался совсем близко к каминной решётке и, кажется, даже стал немного тлеть.
— Эй-эй, почту мою не сожги, глупая птица, — всполошился Эйхарт, бросаясь к попугаю.
— Кар-рамба! — от неожиданности тот дёрнулся и больно цапнул Филиппа за палец. — Р-руки пр-рочь! Пахэро хамон!
