— Разве Катя не помогает?
— У Катерины никакой сознательности, — уныло тянул папа. — Жена отмахивается, когда я злюсь, что она девчонку избаловала. Говорит, легче самой сделать, чем ей сто раз напомнить о ее обязанностях…
Я очень обозлилась. Кто его просил ябедничать?! У Мар-Влады я без всяких просьб и пыль вытирала, и за хлебом бегала, даже пол раз помыла, хотя она и ругалась… А вот дома мне ничего делать не хочется, потому что мама всегда меня шпыняет, ей никогда не нравится, что бы я ни сделала. Она требует, чтобы я даже пол натирала «с любовью».
— Конечно, иногда я срываюсь, бываю с Катькой груб… — донеслось до меня, — но на работе вымотаешься, неприятности, а она огрызнется, вот и ссоримся…
Я вдруг заметила, что отец выглядит много старше своих лет, хотя и старается идти прямо, подтянуто. Выдавали его не седина из-под фуражки, не морщины на шее, а воспаленные глаза, тускневшие, как только он переставал следить за собой.
— А если бы вы рассказали Кате о своих заботах… — начала Мар-Влада: она угадала, что я очень мечтала об этом в детстве, мне так хотелось быть равноправным с мамой человеком. Но меня всегда отправляли спать, когда разговор заходил о серьезных делах.
— Вы напрасно Катю и ее друзей принимаете за сознательных людей, — возмутился папа, — вас подводит акселерация; но хоть вымахали они каланчами, а ума у них не больше.
Отец остановился, закурил, я отскочила подальше, а потом они двинулись вперед, и он продолжал ворчливо:
— Веселенькое дело — перед дочкой распинаться! Тоже мне философ!
Мар-Влада молчала, и он неожиданно вдруг сказал:
— А все-таки Катька молодец! Умеет спорить, это лучше, чем быть киселем. Согласны? Меня отец часто в детстве драл. И за дело, и чтоб настроение сорвать… Даже жалко, что она не парень. Ничего не боится, когда свое мнение имеет…
Мар-Влада все молчала, и мне очень страшно стало, что он мог ей не понравиться. Даже ей я бы не позволила его высмеивать…
Потом они подошли к моему дому, и папа сказал:
— Вон наше окно. Я всегда на него смотрю издали. Возле него Катька занимается вечерами. И сразу на душе спокойнее, когда вижу ее косицы… Она ведь у нас с выбрыками…
Он протянул Мар-Владе руку.
— А вам Катька еще не надоела? Жена хотела ей запретить бегать к вам и морочить голову, так рев был на полдня. Она, к сожалению, плакса…
Мар-Влада вежливо сказала, что мои приходы ее не стесняют. Я два раза потом еще обошла вокруг дома, чтобы не появиться вслед за отцом.
