Содрогнувшись от воспоминаний твари, я передернулась.
— И носит же земля таких тварей, особенно которые в людском обличье.
— Да, мерзости хватает!
Они втроем пошли в комнату к мальчику, я же плавала до изнеможения, что очень помогало выкинуть все дурное из головы, пока сверху не позвал Пол:
— Вылазь уже, разговор имеется. Попьем вот отвару и поговорим, как следоват, как Антипа скажет.
В горнице на столе лежал сверток.
— Мы со спорами совсем забыли, тебе Антипа передал — огледало.
Развернув увидела зеркало в красивой серебристой раме с узорами, но больше меня поразило увиденное в зеркале — как бы я, и в то же время нет: глаза стали больше, и цвет из голубовато-зеленоватых полностью стал зеленым, как бывает листва на деревьях в середине лета, нос уменьшился, форма лица тоже изменилась, на меня смотрела молодая!!! лет 25–27 довольно симпатичная мордаха. Волосы же приобрели серебристо-пепельный цвет, примерно такой я мечтала иметь на Земле.
— Странно, я никогда такой не была, совсем не похожа на себя!
— Это по Степкиным подсказкам мы тебя так изменили, он говорил, что ты не очень довольна была своими ногами, толстыми, сапоги какие-то мечтала одеть, что-то на Б название, а не могла, смотрелось бы плохо, вот мы и подизменили тебя на его вкус на внешность, он уверен был, что тебе понравится.
— Спасибо, что не в кошку превратили! А возраст-то как уменьшили?
— Здесь уже само собой, организм изменился под воздействием сил магических планеты, перестроился, да и подросла ты немного.
— Да уж, прямо Анжелина Джоли, кот у меня… так хочется прибить иногда.
— Это ты зря, даю гарантию, наши лирдцы на тебя будут сильно западать, внешность-то твоя все равно не нашенская, особенно глаза. Зеленые само по себе редкость большая, так ещё и формы необычной для нас.
— Да, сказка о золотой рыбке, вот вернусь домой и опять пенсионерка с морщинами и болячками, короче у разбитого корыта буду. Не, кота вам оставлю, радости мужеской не лишится и меня кусать — подкалывать не будет.
— Неужели тебе здесь плохо, что ты так рвешься в ваш такой неприятный мир?
— Родное все, вся жизнь там, я все равно здесь чужая и по внешности, и по менталитету, по всему.
— А это уже от тебя зависит, станешь ли ты тут своей или нет, сама же говоришь, что человек ко всему может привыкнуть.
— Ладно, речь не об этом, ты что-то другое мне хотел рассказать?
Пол как-то странно взглянул на меня и непривычно для себя начал:
— Эмм, видишь ли, в чем дело… я хотел… как потактичнее. А… — он махнул рукой, — мы с тобой люди взрослые… чего уж… дело в том, что у нашего мальчика критическое состояние, — бухнул он.
