Девочка, кровавая комната и, кажется, часть меня остались позади. Я пошел дальше. Свет от факелов постепенно тускнел, все труднее и труднее было ориентироваться, полагаясь на обычное зрение. Пришлось перестроится на каменное.
— Мрачновато тут у вас. Цена за свет кусаются или что? — сказал я чтобы хоть как-то обозначить свое присутствие перед очередным стражем, настоящим минотавром. Минотавр был меньше меня ростом, но даже так переливы его могучих мышц и злобное, звучное дыхание, внушали уважение.
— Здравствуй. — через несколько секунд раздался его грубый голос, сам же он сдвинулся и с места. — Ты порядком задержался у моих младших собратьев. Это немного невежливо, впрочем, в этом нет твоей вины. — он смолк. — За тьму извини, это пристанище второго брата, Эрницио. Однако он покинул его и потому я вынужден был занять его место. В этом нет моей вины. — опять долгая пауза, кажется, он ждет от меня каких-то действий. — Я третий страж третьего испытания, Зинтиграль, раз ты так долго общался с девочкой тебе должно быть известно мое имя. — опять пауза, которая на этот раз длилась около минуты. — Ты не потерял цель за долгое время своего существования. Это похвально. И не обрел излишнюю жестокость. Это великолепно. Но обрел ли ты мудрость за годы своих скитаний?
— Мудрость, понятие к которому можно стремится, но которое нельзя постичь полностью. Таково мое мнение. Поэтому нет, не достиг. Мудрость бесконечна. — все, что я запомнил о философских разговоров: чем абстрактнее и туманнее твоя фраза, сколь бессмысленной она бы не была, тем больше она похожа на что-то ученое и осмысленное, как не пародоксально. Стоит вспомнить хотя бы труды Гейне…
Он рассмеялся. Его механический, но вместе с тем искренний и гулкий, смех сотрясал воздух.
— Хороший ответ. Достойный. Что ж, даже так ты во много раз ближе к недосягаемой границы мудрости, чем бесчисленное множество твоих предшественников. Поэтому, я надеюсь, ты ответишь на вопрос. — опять пауза. — Вот моя загадка.
Я хотел было спросить в чем же она заключается, но, опасаясь того что ответ в сомой тишине, ничего говорить не стал. Загадка, однако, оказалось совсем не в этом: все вокруг медленно стянулось в одну точку и, прежде моего испуга, я оказался в тронном зале. Повсюду бархат, золота, яркий свет. Я сижу на троне, украшенном множеством дорогих сверкающих камней, на голове — корона, признак моей власти.
— Мой король, я действительно ни в чем не виноват, я не… — исхудавший мужчина лет сорока-сорока пяти, был закован в тяжелые кандалы, все его тело было в следах от побоев.
