А мы с вами «украдем» в элитном ресторане простейший икорный соус, который подают к рыбе, спарже или запеченному цикорию.
Икорный соус, Salsa de caviar
Взбиваем натуральный, без добавок, йогурт (обычная маленькая порционная баночка йогурта) с двумя полными чайными ложками красной икры и чайной ложкой мелко нарезанной петрушки, добавляем по вкусу черный перец, при желании чуть-чуть подсаливаем. Взбиваем блендером до однородной массы. И все!
Соус подают к тостам под игристое или сухое белое вино на аперитив.
Испанцы более сдержаны по сравнению с итальянцами, и эта разница заметна сразу.
Я где-то прочла, что испанец будет держаться отстраненно, но если вы ему понравились – отдаст «последнюю рубаху». А учебник испанского языка для бизнеса заостряет внимание на одном моменте переговоров: если все идет как надо, то вас обязательно пригласят на чашечку кофе в бар по соседству, а не пригласили – увы, переговоры, несмотря на вежливые заверения, закончились ничем. И я каждый раз с волнением ждала этого завершающего момента. Должна признаться, он был всегда. Может, учебник преувеличил?
Несмотря на кажущуюся бурю эмоций, на постоянный фоновый шум вокруг, с первым утверждением готова согласиться. Испания всегда мне казалась чуть холоднее, чуть отстраненнее, чуть более «ррррезервадо» – вот именно так, с протяжно-раскатистой кастильской первой «р», – чем ее соседка Италия. Но если вы испанцу понравились, то…
Сейчас при продаже электронного билета авиакомпания сразу вносит твою фамилию в список пассажиров на конкретный рейс. А лет десять назад с билетом бумажным случилось такое вот происшествие.
Была я в Испании в командировке, билеты купила заранее, туда и обратно, на рейс испанской авиакомпании. Естественно, и оплатила билет тоже сразу, за месяц до поездки. В назначенный день возвращения на родину приехала в аэропорт, и когда подошла очередь на регистрацию, я в ужасе услышала:
– Мест нет, рейс переполнен.
Сначала я пыталась выяснить все спокойно и вежливо, но ответ получала один:
– Мы тут ни при чем, мы только на рейс регистрируем, а кто столько билетов продал и почему – это не к нам.
Общение с перепугу на двух языках – английском и испанском – не спасло, хотя отдельным неприличным испанским словам я к тому времени уже научилась.
Впадая в панику, я позвонила некоему высокопоставленному лицу, на переговоры с которым, собственно, и приезжала. В голове рисовались картины, как все забегают, начнут извиняться, под белы рученьки поведут нас к самолету…
