…
Честный фанатик, революционер Бурцев столкнулся с не менее честным фанатиком — сотрудником Жученко. И моральная победа в этом столкновении правительства с революцией осталась всецело на стороне правительства — на стороне Жученко. Фанатик революционер должен был признать моральную силу убежденного сотрудника, и Бурцев пожал на прощанье руку Жученко со словами: «Как человеку честному, жму вашу руку».
И перед этой моральной силой честности, долга и мужества склонился даже и центральный комитет партии социалистов-революционеров: Жученко не мстили, ее не тронули.
Прямою противоположностью является в то время скромный еще сотрудник, но впоследствии сделавшийся знаменитостью, как провокатор, — Азеф.
Азеф, это — беспринципный и корыстолюбивый эгоист, работавший на пользу иногда правительства, иногда революции; изменявший и одной и другой стороне, в зависимости от момента и личной пользы; действовавший не только как осведомитель правительства, но и как провокатор в действительном значении этого слова, т. е. самолично учинявший преступления и выдававший их затем частично правительству, корысти ради.
Между этими двумя крайностями располагался ряд иных сотрудников, молодых и пожилых, всяких сословий, профессий и категорий. Единственная среда, которая не давала «сотрудников», — это было офицерство: предательство и спекуляция на товариществе были чужды офицерству царской России.
Мастером по приобретению сотрудников считался сам начальник отделения — Зубатов.
Сергей Васильевич Зубатов учился в одной из московских гимназий и, будучи в старших классах, принимал участие в ученической кружковщине, где сталкивался, между прочим, с одним из основателей партии социалистов-революционеров Михаилом Гоцем[47].
После гимназии он не пошел в университет, а поступил чиновником в охранное отделение, где дослужился до помощника начальника, а затем, как знаток розыскного дела, вне правил, т. к. не был жандармским офицером, был назначен и начальником.
Начитанный, хорошо знакомый с историей, интересовавшийся всеми социальными вопросами, Зубатов был убежденным монархистом. Он считал, что царская власть, давшая России величие, прогресс и цивилизацию, есть единственная свойственная ей форма правления.
«Без царя не может быть России, — говорил он нам не раз, — счастье и величие России — в ее государях и их работе. Возьмите историю». И доказательства сыпались, как из рога изобилия.
«Так будет и дальше. Те, кто идут против монархии в России — идут против России; с ними надо бороться не на жизнь, а на смерть».
