Отношение к нам со стороны большинства, главным образом, австрийцев, было вполне удовлетворительное.
Двое из немцев говорили по-русски: один хорошо, так, как несколько лет до войны он работал специалистом на каком-то ленинградском заводе, а второй владел русским языком значительно хуже. Однажды среди немцев стало заметно радостное оживление, у нас же усилили охрану и двери вагона закрыли наглухо. Как выяснилось вскоре, их радость была вызвана тем, что отряд покидает Россию и едет…
Куда едет? Кто называл Францию, кто — Италию, но хоть то, хоть другое, считали они, лучше, чем Россия. Нас же это далеко не радовало.
Как мы ехали, каким путем, я не помню. То останавливаясь, чуть не у каждого столба, то рыская в стороны, как зайцы, то возвращаясь назад, мы, наконец, однажды утром оказались в Вене. Двери нашего вагона широко раскрылись, и нам скомандовали выходить строиться. Немец, хорошо владевший русским языком, сказал, что сейчас нас поведут по городу, чтобы показать красавицу Вену. Не понимаю, чем был вызван этот жест, но я очень доволен, что, хоть, в качестве такого «туриста» смог немного познакомиться с, действительно, красавицей Веной. Это был первый крупный город, кроме Москвы, увиденный мною. Прошло уже более пятидесяти лет, но впечатление от Вены не ослабло.
Перед войной я несколько раз смотрел фильм «Большой вальс», где события происходят в Вене, и теперь с замиранием сердца вглядывался в город, а в ушах звучала чудесная музыка великого Иоганна Штрауса. Особенно сильное впечатление произвела громада собора святого, кажется, Франца на площади Максимилиана (название ее я узнал теперь). Площадь застроена большими и очень красивыми домами, которые не поразили бы, может быть, только видевших Ленинград.
Меня удивила очень маленькая, для такого большого города, железнодорожная станция. Мы, ведь, привыкли к размаху наших железных дорог со множеством путей на станциях.
Вечером мы покинули Вену, а утром перед нашими глазами предстали красоты Австрийских Альп. Высоченные горы со снежными шапками острых вершин, сплошь покрытые хвойным лесом. По склонам петляют серпантины шоссейных дорог и тянется нитка железной дороги, ныряющие в пронизывающие горы туннели. То тут, то там, мимо поезда проплывают маленькие, ухоженные, блистающие чистотой, похожие на игрушечные городки с обязательными островерхими кирхами. В одном из таких городков была стоянка на сутки или немного больше, и я имел возможность убедиться, что и вблизи австрийские городки такие же чистые, какими кажутся издали. Ухоженные, словно только вчера выкрашенные, нарядные домики… Жители одеты в непривычные для нашего глаза национальные одежды, но я сразу принял это, почувствовав, как их костюм соответствует окружающему пейзажу.
