На Майдане боролись силачи — всех уложил, одного за другим, улич Птах, молодой увалень с доброй улыбкой и таким вздернутым кверху носом, на который хотелось что-либо повесить, как на крюк. Каждому побежденному он тут же подавал руку, помогая подняться.
По окончании игр раздавали подарки победителям, в соответствии с явленной доблестью. Уличу Птаху вручили пару добрых сапог, но бедняга так и не сумел натянуть их — малы оказались. Тогда Кий, насмеявшись от души, расцеловал улича и подарил ему свой пояс из бычьей кожи, украшенный золочеными бронзовыми бляхами. Однако сей драгоценный дар не сошелся на животе у молодца.
— Проси, чего сам желаешь! — предложил Кий.
— Меду бы, — смущенно пробасил победитель под общий хохот. — Да сала кусок. А то ослаб я борючись.
Князь велел поить и кормить Птаха, сколько душа примет. Потешились вволю.
Еще через день все собрались на Майдане, где — послушав гадания Волхов и воздав щедрые приношения богам — начали совещаться.
В отличие от прежних сходок, когда правили старейшины, когда собиралось великое множество народу и каждый болтал, что и сколько заблагорассудится, после чего начинались пьянство и несуразица, а порой и потасовка, — на сей раз говорили немного и не все разом. Попировали, поохотились, поиграли, богов тоже не забыли, — теперь головы были ясные, трезвые, никто глотку попусту не драл. Говорили больше одни князья. Бояре же и тысяцкие, где требовалось, слово дельное вставляли, а гридни знали свое дело — оцепили Майдан и никого не пускали, дабы ничье чужое ухо не проведало и ничей долгий язык не раззвонил прежде часу, что было на той сходке сказано, что задумано и что решено.
А сказано, задумано и решено было вот что.
Тиверцы проведали и поведали: собралась на левом берегу Истра великая сила славинов и хочет идти на ромеев. Да так, чтобы пройти подальше в глубь земли Второго Рима, нежели прежде проходить удавалось. Добыть поболее золота и угнать поболее скота да полона, нежели прежде добывали и угоняли. И просили славины тиверцев передать братьям своим антам, что ждут их подмоги в затеянном походе, как это бывало и прежде. Что добычу и полон, как и в былых набегах, разделят честно. Так передали славины, о чем и сообщил сходке тиверский князь, тот самый, что охотился на тура. И сказал, что надо бы отозваться на просьбу славинов, пойти к ним на подмогу в совместный поход.
Все согласились, что надо отозваться и пойти на подмогу к славинам.
