Сова, сидящая на лице Кабальского, отрывала куски тела и, подняв круглую голову, глотала теплое, живое мясо, пачкая белоснежные перья кровью.
Другая чудовищная птица рвала ему живот.
Две сидели на Хортике, терзая спину и ноги.
Веретьев изнемогал в борьбе с совой. Голодная, она пронзительно кричала, завидуя другим, и атака следовала за атакой.
В полной растерянности Веретьев забыл, что товарищи дали ему револьвер, и отмахивался какой-то палкой.
Сова делалась все настойчивее и смелее. Раза два она рванула плечо и Веретьева словно обожгло раскаленным железом.
Он заметался, с ужасом чувствуя, что сейчас изнеможет и упадет.
В порыве отчаяния, забыв обо всем, Веретьев бросился к окну, разбил двойные стекла и высунулся почти до пояса на морозный воздух.
В ту же минуту острые когти совы впились в его тело.
— Помогите! Помогите!
Отчаянный крик раздавался по всему двору. Из ворот вышла горничная с покупками, увидала в окне Веретьева и опрометью бросилась назад к дворнику.
Скоро показались фигуры бегущих дворников, за ними, придерживая шашку, спешил городовой.
Через минуту раздался грохот в двери, но Веретьев его не слышал и продолжал кричать до хрипоты:
— Помогите!
Подоспела полиция. Дверь выломали. В ужасе остановились городовые на пороге зала. Огромные белые птицы терзали живых людей.
Околоточный заметил мешок и велел развязать.
К удивлению, графиня не потеряла сознания и встала сама, без чужой помощи, сначала на колени, а потом во весь рост.
— Эгей! — завопила она на сов.
Птицы подняли головы и прислушались.
— Кш, кш! — замахала на них руками старуха.
Совы послушно оставили свои жертвы, взлетели и одна за другой скрылись в темной комнате. Старуха закрыла дверь и заперла.
Веретьева едва вытащили из окна. Лицо и руки его были изрезаны стеклами.
Кабальский не приходил в сознание. Все лицо его представляло обрывки кровавого мяса, глаза вырваны, изранен и живот.
Хортик пострадал меньше. Совы истерзали ему спину…
I
Я знал только третью жену Боклевского.
О первых двух ходила легенда, если можно так назвать гнусную, бесстыдную сплетню, которая вьется, липнет, мутит сознание людей, отравляет чистых и служит необходимой духовной пищей грязных.
Говорили много и скверно о причине смерти этих двух женщин.
— Синяя борода!
Факт, конечно, был налицо. Боклевский женился на молоденькой девушке из хорошей дворянской семьи, пришедшей в упадок. Это обстоятельство особенно важно потому, что исключало возможность предположить то обычное преступление, которое ведет злой ум через брак к кошельку женщины.
