Ошибка биолога | страница 18
Однажды, бродя в области Скалистых гор, мы заночевали в одной долине, окруженной с трех сторон гигантскими каменистыми стенами.
В долине бежал ручеек и росли какие-то кустарники. Таким образом, мы имели все для лагерной стоянки. Развели костер и зажарили убитую днем дичь. Наевшись, мы легли спать, причем по обыкновению один из нас сторожил, сменяясь с товарищем через каждые три часа.
Моя вахта наступила под утро. Было прохладно, над долиной стоял туман, и я возобновил костер, чтобы согреться.
Легкая дремота то и дело овладевала мною, и я с огромными усилиями боролся с нею. Обыкновенно принято думать, что самое тяжелое дежурство — ночное. Это неправда. Именно утром у здорового человека сон хотя и не так крепок, как с вечера, но, если можно так выразиться, особенно навязчив. Словно липнет что-то к тебе, словно чья-то рука то и дело закрывает глаза и не успеешь оглянуться, как уже находишься во власти легких утренних видений.
В одну из таких минут до моего слуха донеслись странные стонущие звуки, я быстро очнулся и стал прислушиваться. Кругом царила тишина, и стоны надо было отнести, по-видимому, к сонному обморачиванию.
Чтобы не поддаваться больше дреме, я закурил трубку. Туман начал розоветь, и его плотная пелена под горячими стрелами солнца задымилась, пошла волнами и заклубилась.
Местами уже обозначались просветы. Скоро надо было готовить завтрак.
Вдруг опять раздался стон. Он несся, по-видимому, от истока ручья, и я весь насторожился. Мое охотничье ухо различало хорошо крики и голоса различных животных.
Но теперь в этих странных звуках я не различал ни плаксивого голоса гиены, ни стонов некоторых пород птиц, обманывающих неопытных полным сходством с плачем ребенка.
Стон повторился. Теперь я уловил переливы человеческого голоса. Несомненно, кто-то страдает там, вверху ручья, нуждается в моей помощи.
С порывом молодости я, схватив ружье, бросился бежать вдоль ручья. Туман почти рассеялся, и солнце заглянуло во все закоулки долины.
Стоны усиливались, и я уже не сомневался, что они принадлежат человеку. Я почти добежал до стены, которой заканчивалась долина, но ничего не видел.
Остановившись, чтобы перевести дыхание, я стал внимательно смотреть кругом. Ничего. А стоны, как нарочно, прекратились. Наконец, около одного куста я увидел что-то белое и бросился туда.
Что это? Не продолжаю ли я спать у костра и воображение мое создает чудовищные химеры?
Где найду слова, чтобы описать необычайное существо, судя по ослабевшему голосу, доживавшее последние минуты!
