Максим из Кольцовки | страница 2



Более двадцати лет связывает меня с этим русским самородком совместная работа в Большом театре и в гастрольных поездках по стране. Жизнь Максима Дормидонтовича в Большом театре проходила на моих глазах — как зрителя и как певицы. Он поражал всех не только своими природными данными, но и необыкновенным трудолюбием, поистине русским упорством в преодолении трудностей. Мягкий и доброжелательный, вместе с тем и принципиальный, он стал как бы совестью актеров.

Припоминаются дни нашей большой поездки на Дальний Восток, Сахалин. Из-за пурги и бездорожья мы, застревая на перепутьях, коротали время в воспоминаниях о прошлом, раздумьях о будущем. В длинные вечера, когда за окном бушевала вьюга, как бы до дна раскрывались души собеседников, и все поведанное Максимом Дормидонтовичем оставило неизгладимый след в моей памяти. Тогда-то у меня и созрел план написать о нем книгу.

Первое издание книги «Максим из Кольцовки» было тепло встречено читателями. Для нового издания мною значительно расширены главы, отражающие работу М. Д. Михайлова в Большом театре над оперными ролями, его неустанные творческие искания, полнее рассказано о работе в кино и о его зарубежных поездках.

Я буду рада, если мои записки будут полезны молодежи, вступающей на трудный путь служения народу искусством, участникам художественной самодеятельности, любителям пения и слушателям университетов культуры.


Май 1958 г. — сентябрь 1960 г.

Часть первая

ШЕЛ ПАРЕНЕК ИЗ ДЕРЕВНИ

Отец и мать у Максимки умерли давно. Кроме Максимки, самого младшего, у деда Михайлы осталось еще пять внучат, круглых сирот.

Хозяйство их было никудышное, а надельный участок так мал, что, как ни старались, своего хлеба хватало только до ползимы. И старшие братья Максимки с осени уходили в город на заработки. Не лучше было и в других семьях. Недаром их деревня звалась «деревней нищих», хотя у нее было и настоящее название — Кольцовка.

Выдался Максим весь в деда: как хрящ крепкий, характером упрямый, настойчивый и голосистый. «Колядовать» на святках ребята без Максимки не ходили. И хотя он был ростом меньше всех, голосом сравниться с ним никто не мог. Так чисто и громко выводил он «Рождество», что всюду, где б они ни «славили», им были почет и угощение.

Часто Максимка приставал к деду:

— Споем «Ваньку-ключника» или «Лучинушку»!..

Дед пел теперь очень редко и то больше себе под нос, но Максимке отказать не мог. Усядутся на завалинке — стар да мал — и поют: то в один голос, то со «второй», Максимка будто тенор, а Михайла бас, и все, кто мимо идет, останавливаются.