Над Николаем II, да и вообще над Романовыми, могла быть учинена внесудебная расправа, она определенно провоцировалась с зимы 1918 г.. тщательно готовилась и была неизбежна. Этот исход предопределялся главой большевистской партии и правительства В. И. Лениным, продолжавшим после Октябрьского переворота набирать силу и действовавшим авторитарно. Что бы ни говорил эсер Штейнберг и другие, временно входившие в правительство и не входившие в него, не от них и их пожеланий зависела судьба Романовых. Изучение совокупности источников той эпохи, большевизма, деятельности Ленина позволяет уверенно утверждать, что с Романовыми должны были поступить так, как хотел ОН — Ленин, и не иначе. К тому же наиболее близкая к нему большевистская верхушка, особенно Я. М. Свердлов, Л. Д. Троцкий, была также экстремистски настроена и никогда не находилась в согласии с нравственностью.
Ленин издавна был полон ненависти к Царской Семье по идейно-классовым и лично-семейным побуждениям. Задолго до революции он охотно говорит об «отрубании» голов «Романовым», причем не так, как это делалось когда-то на Западе — одному монарху (иногда и супруге), а «сотне». «Либеральные дурачки, — говорил он, — болтают о конституционной монархии вроде Англии. Да если в такой культурной стране. как Англия, не знавшей никогда ни монгольского ига, ни гнета бюрократии, ни разгула военщины. — если в такой стране понадобилось отрубить голову одному коронованному разбойнику; то в России надо отрубить головы по меньшей мере сотне Романовых, чтобы отучить их преемников от организации черносотенных убийств и еврейских погромов»>10. И это не метафора, не полемический прием, не просто слова.
Это жизненная и политическая установка вождя, ставшая с 1917 г. и государственной. Придя к власти с лозунгом «немедленный созыв Учредительного собрания» и добившись его разгона, несмотря на первоначальную полную изоляцию по этому вопросу в руководстве собственной партии, он логически должен был вслед за этим расправиться и с Николаем II, отрекшимся от престола, и с родственниками бывшего Царя, и с любыми потенциальными претендентами на престол вообще. Все «романовское» с завидным упорством, последовательностью и безжалостностью стало срезаться под корень «создателем Советского государства», чтобы сжечь мосты, исключить какую бы то ни было альтернативу большевистской диктатуре. Троцкий, оценивая действия Ленина по организации убийства бывшей Царской Семьи, высказался прямо и недвусмысленно: «По существу; решение быть не только целесообразным, но и необходимым. Суровость расправы показывала всем, что мы будем вести борьбу беспощадно, не останавливаясь ни перед чем. Казнь царской семьи нужна была не просто для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди полная победа или полная гибель. Возможно, что у Ленина, помимо соображения о времени («не успеем» довести большой процесс до конца, решающие события на фронте могут наступить раньше), было и другое соображение, касающееся царской семьи. В судебном порядке расправа над семьей была бы, конечно, невозможна. Царская семья была жертвой того принципа, который составляет ось монархии: династической наследственности
