вот сейчас, подожди, я могу сама, ты только слушай, слушай меня своим телом…
и Вирджиния увидела — он согласился с ее перевоплощением, опустил смычок и скрипку, прикрыл глаза, отсчитывая беззвучные интервалы, в которых Маджини начала вытягивать звук за его собственные пределы, с его обратной стороны, тянуть его через смычок и пальцы Вирджинии…
… а сейчас играй сама и начни совсем нежно…
она слышала это без слов, сосредоточив в своих руках невыразимое dolce, потом снова dolce, но все напряженнее откуда-то изнутри тон стал расти в только-только начинающемся crescendo, и ее пальцы готовились к нему в восьмушках, шестнадцатых, прерывались в резких ударах арпеджио, потом в diminuendo, правда, совсем кажущемся, потому что оно не сокращало, а наоборот — концентрировало силу… и внезапно взорвалось
sempre staccato… sempre staccato…
ее пальцы вдруг стали острыми, и Вирджинии показалось, что она видит гвозди, вбитые под навесами балконов в Вене, на ее оборотной стороне,
sempre staccato
и капля крови,
а потом ледяная крошка снега…
и снова капля, и снова снег…
sempre staccato
sempre staccato
sempre staccato
ей почудилось, что она попала в тоннель, где неминуемо потеряется, воронка за пределами звучности окончательно поглотила ее, и тон, «вбитый» в уши, распался в октаву, начал играть сам с собой, обходя свои высоты, а Маджини проникала все глубже и глубже
at forte
fortissimo
она уже совсем не чувствовала своих пальцев, вся превратившись в руки, которые впивались в струны, а потом струны впивались в них, и боль была нестерпимой…
… и тогда он снова поднял скрипку, вошел в ее последнюю тему, зафиксировав ее,
удвоил тоны и звучность в унисоне, в котором никакое различие уже не имело смысла — да, да, будь мною…
будь мною…
sempre forte e largamente…
в эти мгновения у нее не было тела. Или оно распалось на мелкие осколки… а сейчас нужно было играть совсем медленно и с его помощью собрать эти осколки, удержав последний тон, признать…
что признать…
… оба одновременно, они сменили направление движения смычка, заставив его удерживать тон до самого конца, до последнего миллиметра…
Конец,
подумала Вирджиния,
но, в сущности, это только должно было стать началом.
Вирджиния опустила Маджини на пол у ног. Сделав шаг, взяла из его рук вторую скрипку и тоже положила на ковер.
… а сейчас… займемся любовью?
его глаза, совсем светлые, не отрываясь, смотрели на нее. Она хотела сказать, что последний аккорд всегда остается в теле, но это было лишним, ведь он знал это, она была уверена в этом…
