Он застыл на месте, все еще держась за ручку двери, и пытался понять, что же произошло. Лязгнув челюстями, командир повернулся к артиллерийскому офицеру.
– Черт подери! Что произошло, Итертон? – произнес он строго. – Что это все значит? Снова Карслейк…
– Ральстон ударил его, сэр, – прервал его Итертон.
– Не мели чепуху, канонир! – проворчал Тэрнер.
– Мы и так видим. – В голосе Вэллери звучало раздражение. – За что?
– Посыльный. Из радиорубки пришел посыльный, чтобы забрать предохранители для включения радиостанции. Карслейк дал их ему. Минут десять назад, по-моему.
– По-вашему! А где были вы сами, Итертон, и почему вы это допустили? Вы же прекрасно понимаете, что значит включить радиостанцию, когда человек на мачте…
Вэллери умолк, вспомнив о Ральстоне и полицейском сержанте.
– Что вы сказали, Итертон? – наклонился к нему Вэллери.
– Я был внизу, сэр. – Итертон смотрел на палубу. – Спустился буквально на минуту.
– Понимаю. Вы были внизу. – Голос Вэллери был сдержан, ровен и спокоен, но выражение глаз командира не предвещало Итертону ничего хорошего. Вэллери повернулся к Тэрнеру. – Лейтенант сильно избит, старпом?
– Выживет, – коротко ответил Тэрнер, помогая Карслейку подняться. Тот стоял, прикрывая рукой окровавленный рот, и охал.
Казалось, лишь сейчас Вэллери заметил Ральстона. Он смотрел на него несколько секунд – целую вечность, – затем зловеще и односложно произнес одно слово. За этим единственным словом чувствовались тридцать лет командования кораблем.
– Ну?
Лицо Ральстона словно окаменело. Не сводя глаз с Карслейка, он произнес:
– Да, сэр. Это сделал я. Я избил его – этого подлого убийцу, этого подонка!
– Ральстон! Вы забываетесь! – Голос полицейского сержанта прозвучал как удар хлыста.
Плечи Ральстона опустились. С усилием оторвав глаза от Карслейка, он устало посмотрел на командира корабля.
– Виноват. Я действительно забылся. Ведь у него на рукаве золотой галун. Подонком может быть только матрос.
Вэллери был поражен горечью, прозвучавшей в словах моряка.
– Но он хотел…
– Разотри подбородок, приятель! – резко оборвал юношу Тэрнер. – Ты поморозился.
Повинуясь, Ральстон стал медленно растирать лицо. Он тер его тыльной стороной ладони. Вэллери поежился, увидев его изувеченную ладонь: кожа и мясо свисали клочьями. Это оттого, что он слезал с рея без рукавиц…
– Он хотел убить меня, сэр. Преднамеренно, – словно нехотя произнес Ральстон.
– Вы отдаете отчет своим словам? – Голос Вэллери был холоден, как ветер, проносившийся над Ланганесом. Но в эту минуту старый моряк сам впервые ощутил некое подобие страха.
