— Вот, готова? Так слушай! — сказал Чипто. И, усевшись на подоконнике, начал читать. — Смотри, Ти, не клади слишком много красного перцу.
— Эй! — воскликнул Тато, стараясь перекричать Чипто. — Пусти козла в огород! Что будет с моим печелом, если вы съедите все бобы?
Чипто поспешно затолкал в рот щепоть жареных бобов:
— Ты зря так растираешь, То.
— Поменьше указаний, дорогой друг. Хотелось бы знать, чем вы нас угостите! — выпалила Тати.
— Раньше времени не критикуй. Если будешь болтать, не скажу.
— Несомненно одно — мы не в силах соперничать с рестораном. А ну. Чип, несите-ка свое блюдо, а то вот-вот мой хаче и печел Тато будут готовы.
— Кто сказал, что я возьму кушанье из ресторана? Значит, к обеду почти все готово? Хорошо, тогда можно накрывать на стол.
Чипто, взяв скатерть, застелил ею кухонный столик.
— Отчего же здесь, Чип? — одновременно воскликнули Тато и Тати.
— Ах, к чему лишние хлопоты. Не думайте, что не аппетитно есть на кухне. Все мы стремимся к практичности. Когда все под рукой, зачем бежать в более отдаленные места?
— Я сразу же соглашаюсь с вашими доводами, — весело откликнулась Тати.
— Тсс… только, чур, не превращайте это в привычку. Ваша мать, конечно, не одобрит этого.
— Понимаю вас. Сегодня мы на особом положении, — сказал Тато.
— Я за то, чтобы всегда было особое положение. Почему мы должны утруждать себя, внося и вынося посуду и всякую всячину? — Тати, видно, решила развить «идеи» доктора.
— Сейчас поменьше шумите, — прикрикнул Чипто, расставляя стулья. — Если вы еще будете тянуть время, глядишь, я проглочу вас.
— О, я вижу, твой хаче готов, Ти, — сказал Тато.
Сначала Тати не хотела показывать плоды своего труда.
Но Тато молниеносно открыл крышку кастрюли и заглянул внутрь. И тут он не в силах был сдержать смех. Чипто нахмурил брови. Он не понял, в чем дело.
— Я думал, что ты приготовила что-то необычное. Название в самом деле замысловатое, в действительности же — ерунда. Я уже тысячу раз ел это.
— А я две тысячи раз ела печел, — огрызнулась Тати.
— Я не скрываю под всякими мудрыми названиями то, что собираюсь готовить.
Тати обычно не обижалась, когда брат шутил, желая подразнить ее. Но сейчас она была обижена, даже оскорблена его насмешками. Усталость и голод, видимо, сделали ее раздражительной.
— А мне прикажете питаться солью? Полно вам, не будьте младенцами!
— Тати младенец, а не я! — отпарировал Тато. — Она не может отличить шутку от насмешки.
— Прости ее, То, мы ведь знаем, стоит ей только зажечь керосинку, — и все готово.
