Он не спешит с ответом.
— А что? Ты что-то нашла?
— Я пока не уверена. — Я не отрываюсь от клавиатуры, пытаясь отыскать то, что мне нужно.
— Да. Да, смогу. Думаю, я никогда не сумею забыть, как они выглядели.
Марк впервые говорит о них так, словно его преследуют их призраки. Я иногда забываю, что у него тоже есть чувства. Звучит странно, правда? Но я имею в виду не все чувства, а то, что и у него есть страхи и слабости. Я так тщательно пытаюсь подавить свои, что забываю о том, что и Марк наверняка занят тем же самым. Он садится рядом со мной на край кровати, чтобы тоже видеть экран. Я открываю сайт Интерпола и кликаю на вкладку «Разыскиваются» в правом верхнем углу. На данный момент там список из 182 человек, то есть Марку нужно просмотреть 182 фотографии. Я думаю, уже вполне очевидно, с кем мы имеем дело. Я знаю, что два миллиона долларов — это ерунда для людей, способных позволить себе самолет за шестьдесят, но у меня такое ощущение, что эта сумка важна для них не только из-за денег.
Марк недоверчиво смотрит на меня.
— Ты серьезно?
— Ну не повредит же, правда? Пролистай их. Посмотри. — Я отдаю ему ноутбук и оставляю Марка изучать фото.
А сама беру свой телефон и выхожу на настил. Я хочу, чтобы после первого списка Марк проверил еще и список разыскиваемых ФБР, а потом список Британского национального агентства по борьбе с преступностью. Я быстро нахожу эти списки, спасибо гугл-поиску в моем телефоне. Целые ряды снимков преступников выстраиваются на экране, как и на сайте Интерпола.
Все они выглядят довольно подозрительно. Хотя, честно говоря, я полагаю, что можно вставить даже фотографию мамы Марка в базу разыскиваемых ФБР преступников, и она тоже станет выглядеть подозрительно. Я оглядываюсь на Марка и вижу его лицо, освещенное монитором, сквозь стеклянную дверь бунгало. Ну не помешает же проверить, правда? Даже если он ничего не отыщет, по крайней мере, мы попытаемся. И рано или поздно что-то найдем, иначе Марку придется опять спускаться на дно. Нам нужно найти хоть какую-то подсказку, понять, кто они, или же снова погрузиться, оставить деньги в самолете и забыть обо всем, что случилось.
Я внезапно вспоминаю об айфоне. Тот все еще лежит в кейсе с оружием, который я спрятала на верхней полке шкафа, за запасными подушками отеля. У самой дальней стены. Марк уже наложил вето на использование телефона, запретил даже включать его. Он говорит, что телефон должен остаться «мертвым». Но ведь он сэкономил бы нам столько времени, если бы мы хоть раз его включили. Хоть раз!
