Моя мать была молода, красива и умна. Она много работала, она управляла компанией, и я любила ее так сильно, что мне больно о ней даже думать. Вот я и не думаю. Однажды ночью, двадцать один год назад, ее машина слетела с дороги и попала на железнодорожные пути. На следующий день отец позвонил мне в интернат и рассказал об этом. Вечером он приехал, чтобы забрать меня. Меня на неделю освободили от занятий. Были похороны. После них отец уехал работать в Саудовскую Аравию. Я виделась с ним во время школьных каникул, когда ездила к нему в гости. В шестнадцать лет я перестала к нему ездить, решив проводить каникулы у друзей. Он снова женился. У него уже двое детей. Хлое шестнадцать, а Полу десять. Приехать на мою свадьбу он не может. И, честно говоря, я этому рада. В последнее время он мало зарабатывает. Несколько лет назад я решила его навестить. Спала в пустой гостевой комнате. Я знаю, что он видит маму, когда смотрит на меня, потому что и у меня перед глазами мама, когда я смотрю на него. Но, так или иначе, это и все. Больше мне нечего сказать о семье.
Когда я наконец спускаюсь вниз, воздух наполнен пьянящими ароматами ужина. Стол накрыт. Лучшие тарелки, лучшие бокалы, шампанское, а еще Марк где-то раздобыл тканые салфетки. Господи. Я даже не знала, что у нас есть салфетки. Он улыбается мне, когда я вхожу, и его глубокие карие глаза смотрят на меня, скользя по очертаниям моего тела. Я выбрала минималистское черное бархатное платье, мои темные волосы слегка забраны назад и открывают длинные золотые серьги, которые Марк подарил мне на день рождения.
— Восхитительно, — говорит он, снова оглядывая меня с головы до ног, пока зажигает последнюю свечу.
Я молча смотрю на него в ответ. Я нервничаю. Он стоит там, такой красивый, такой надежный. И он видит ее — мою тревогу. Поэтому откладывает все, чем занимался, и подходит ко мне.
— Все будет хорошо. Ему будет приятно, если ты попросишь. Все будет хорошо, — шепчет он мне на ухо, крепко прижимая к себе.
— Но что, если он спросит о них? — Я вскидываю на него глаза. Я не могу больше об этом говорить. Я не хочу больше о ней думать.
— Он знает тебя. Он знает, что у тебя есть причины, по которым ты об этом просишь. А если он станет интересоваться твоими родителями, мы справимся с этим вместе. Договорились? — Он отстраняется и смотрит мне прямо в глаза.
Я неохотно киваю.
— Ладно, — шепчу я.
— Ты мне веришь? — спрашивает он.
Я улыбаюсь.
— Безусловно.
