— Не желаешь ли присесть? — предлагаю я.
— Не особо. — Она остается у двери.
Противостояние.
— Сядь, пожалуйста, Холли, иначе мы вернем тебя в камеру, — выпаливает Амал в тяжелую тишину.
Она медленно вытаскивает стул из-за стола, затем опускается напротив меня, чинно кладет узкие ладони на колени. Смотрит она в окно, расположенное высоко под потолком комнаты для допросов. Я быстро оглядываюсь на Амала. Он подбадривает меня кивком: «Давай».
— Итак, Холли, я начну задавать тебе вопросы, как предупреждала по телефону. Не думай о камере, просто говори со мной, как говорила бы без нее.
Она не удостаивает меня взглядом, ее глаза прикованы к прямоугольнику света под потолком. Я спрашиваю себя, думает ли она о том, что находится снаружи. О небе? О ветре? Мне вдруг представляется Марк — в такси, по дороге домой, с картонной коробкой личных вещей на коленях, застрявший в своей неудаче. О чем он сейчас размышляет, пока его везут по Сити, а ему некуда податься? Теперь и я смотрю на кусочек неба. По ясной синеве проскальзывают две чайки. Я глубоко вдыхаю хлорированный тюремный воздух и снова опускаю взгляд к своим пометкам. Мне нужно оставаться собранной. Марка я задвигаю в сознании подальше и смотрю на Холли, с ее резкими чертами лица.
— Договорились, Холли? Тебе все понятно?
Ее взгляд лениво переползает на меня.
— Что? — спрашивает она, словно я несу какую-то чушь.
Ладно. Мне необходимо вернуть все в нужное русло. План Б. Просто взять и сделать.
— Холли, назови мне, пожалуйста, свое имя, возраст, срок заключения и приговор. — Это инструкция, простая и понятная. Я едва не копирую тон Амала. У нас нет времени на игры.
Она слегка выпрямляется на стуле. Такую динамику, хорошо это или плохо, она понимает.
— Холли Байфорд, двадцать три, пять лет за поджог во время лондонских беспорядков, — быстро и привычно отвечает она.
Она стала одной из тысяч арестованных во время пяти дней беспорядков, случившихся в Лондоне в августе 2011 года. Беспорядки начались с мирного протеста по поводу незаконного убийства Марка Даггана[11], но протест быстро перерос в нечто весьма похожее на бунт. Оппортунисты, преисполнившись ощущением собственной праведности, тут же воспользовались возникшим переполохом, и Тоттенхем погрузился в хаос. За последующие несколько суток хаос распространился по всему Лондону. Участники беспорядков и мародеры, осознав, что они на шаг опережают полицию, начали координировать свои атаки через социальные сети. Мародеры собирались группами, объединялись и устраивали налеты на магазины, а затем выкладывали фото своих трофеев и налетов онлайн.
