– И вы тоже?
– А почему нет? Высокое положение в обществе само по себе не является противозачаточным средством, уверяю вас… и прошу вас, девочка: не бойтесь – ваш Изар не имеет к этому никакого отношения, клянусь вам.
– Я верю… Но, Властительница, разве это не отразится на его судьбе?
– На чьей: Изара?
– Вашего мальчика. Ведь будет мальчик?
– Рожать девочек мне не полагается. Хотя в дальнейшем…
– Но он не сможет унаследовать Власть?
– А для вас так важно, чтобы он унаследовал?
– Да. Очень.
– Вот интересно. А почему?
– Потому что иначе… это был бы мой…
– Вот как… Пожалуй, вы правы. Но разве вам не хочется, чтобы ваш сын – а Изар уж позаботится, чтобы родился сын, на то у нас есть медицина, – чтобы ваш сын стал Властелином?
– О, только не это!
– Протестует ваша скромность? Я ведь вижу, что вы скромница.
– Может быть… но не это главное. Я не хочу… не могу представить, что мой сын со временем будет вынужден убить своего отца… что его с раннего детства будут приучать к этой мысли и обучать тому, как душить людей… Что придет час, когда он должен будет изнасиловать какую–то женщину, которую мне уже сейчас жаль, хотя она, наверное, еще не родилась на свет…
– М–да… Вас, пожалуй, можно понять.
– А разве вас такие мысли не приводят в ужас?
– Веселее мне от них не становится… Хотя, откровенно говоря, я как–то не задумывалась об этом всерьез. Ведь ко всему привыкаешь, особенно когда знаешь, что так происходит в каждом поколении. К любому свинству можно привыкнуть, если оно освящено веками и если тебе с детства внушали, что иначе просто не бывает, не может быть.
– Но ведь это и в самом деле чудовищно!
– Наверное… наверное, вы правы. Ну что же: до следующего сеанса пройдет еще много, очень много времени… а там видно будет. Однако вы заставили меня думать об этом – теперь такие мысли обязательно будут лезть в голову… хотя сегодня есть дела поважнее. Я рада, что вы пришли – мне приятно говорить с вами, да и полезно, наверное… Леза, что с вами: вы себя плохо чувствуете?
Лезе и на самом деле стало казаться, что с нею происходит что–то странное. Последние слова Ястры доносились словно из другой комнаты или даже с улицы – они звучали далеко–далеко… Ее одолела вдруг неудержимая зевота, глаза стали закрываться сами собой. Она нашла силы, чтобы лишь пробормотать:
– Простите… Да, со мной что–то творится… Не беспокойтесь, это, наверное, сейчас… пройдет… я никогда…
И, уже совсем засыпая, она услышала последнее:
