Что сейчас и произошло — Аур был вынужден уступить первую линию обороны, так как его группа поддержки оказалась не в силах сразу остановить ринувшихся вперёд паукообразных. Но в ловушках, — не в последнюю очередь благодаря проведенным Ауром модификациям, — наступающая по земле группа увязла, чего, впрочем, нельзя было сказать о марионетках, передвигающихся по стенам и потолку. Тех охране оставалось только сбивать сплошным потоком заклинаний, кооперируясь друг с другом. Одиночных атак куклы избегали очень легко, в крайних случаях прибегая к использованию хорошо знакомого Ауру ромбовидного барьера, во многих случаях позволяющего принимать не весь заряд пойманного заклинания. Из хорошего — чернокнижник прекрасно знал, как противостоять такому, и потому проблем марионетки-одиночки ему не доставляли. Из плохого — ромбовидный барьер, именно эта его разновидность, формируемая из смеси нейтральной и тёмной маны, была его личной разработкой времён обучения у Зерхана. Титул мастера в башне был получен после демонстрации эффективности этого заклинания, делиться которым с кем бы то ни было тогда ещё молодой и амбициозный чернокнижник отказался, и потому — очень долго не мог добиться присуждения себе звания магистра. Для осознания масштаба бедствия — когда Ауру это всё-таки удалось, ему совсем немного оставалось до нижней планки ранга архимага…
В голове появились нехорошие мысли, вьющиеся вокруг возможности создания человеческого клона. Физически — никаких проблем, Аур мог прямо сейчас пойти и вырастить хоть сотню, хоть тысячу своих копий. С нынешним уровнем технологий это было гораздо проще, чем две тысячи лет назад. Но вот что касалось души и памяти… Даже пересадка считалась делом невозможным, хоть нечто подобное Аур и совершил, переродившись. Можно скопировать память одного человека другому, заместив уже имеющийся «набор», но с нуля вырастить душу было не под силу никому, кроме, возможно, каких-то высших сущностей.
— «Но если заклинания, этот чёртов барьер, учитель ещё мог вложить в их головы, то движения…». — Аур помнил, как двигались марионетки, будучи человекоподобными, и потому понимал — те копировали его манеру перемещаться во время боя. Не во всём, некие коррективы вносили модификации их тел, но тактика оставалась неизменной. Даже сейчас в манёврах паукообразных кукол чернокнижник то и дело замечал знакомые элементы, что откровенно попахивало паранойей. Вот как плавные, отточенные движения скованного физическими ограничениями человека могут походить на хаотичные пляски шестилапых киборгов-мутантов, с места прыгающих на десяток метров безо всякой магии? То-то и оно, что никак.
