Илья Яковлевич Гурлянд был на два года старше Ленина, выслужился в действительные тайные советники, кроме того, много писал и являлся профессором права. С 1904 г. — чиновник для особых поручений при министре внутренних дел. При Столыпине являлся участником почти всех правительственных комиссий, автором и редактором важнейших законодательных проектов. После Февральской революции незамедлительно эмигрировал.
У Столыпина Илья Гурлянд был личным советником, из самых доверенных.
У него имелся брат — Александр Яковлевич, — весьма известный в деловом мире.
Александр Васильевич помнит один из крылатых ответов Столыпина в Государственной думе первого или второго созыва.
Когда в Думе насели с требованиями амнистии, Столыпин заявил:
— Прежде всего осудите террор!..
Этот самый террор в лице Д. Г. Богрова и оборвал его дни [14].
О Думе Столыпин говорил:
—..В Думе сидят такие личности, которым хочется дать в морду.-[15]
Вот портрет Петра Аркадьевича, увековеченный пером современника.
«Высокий, статный, с красивым, мужественным лицом, это был барин и по осанке, и по манерам, и по интонациям. Говорил он ясно и горячо… Крупность Столыпина раздражала оппозицию… В ответ на неоднократное требование Думы прекратить военно-полевые суды Столыпин бросил ей свое знаменитое:
— Умейте отличать кровь на руках врача от крови на руках палача…»
Следовало остановить террор революционных партий.
Настоящее имя Богрова (при рождении) — Мордка. Имя Дмитрий он присвоил самозванно.
Петр Аркадьевич Столыпин прославился не только реформами, но и укладом жизни. Вставал Петр Аркадьевич в два часа пополудни. До девяти часов вечера занимался министерскими делами, вел приемы, выступал в Государственной думе или Государственном совете.
Заседание Совета Министров неизменно назначал на девять тридцать вечера в Зимнем дворце, летом — в Елагином. Заседания заканчивались и в два часа пополуночи, и в три, а то и позже, когда уже светало.
На убийство Богровым Столыпина Шульгин откликнулся очерком, в котором были и такие слова: «…но руки по привычке протягиваются к знакомой скале и обхватывают роковую пустоту…»
Скалой представлялся Столыпин единомышленникам.
Помните, Шульгин писал, что хирурги, производившие вскрытие Столыпина, констатировали тотальную изношенность организма убитого премьера? Перед ними лежало тело не 50-летнего человека, а скорее старца. По их убеждению, и без пуль Богрова жить Столыпину оставалось считанные годы, если только еще годы…
