Иногда начинающему писателю трудно принять необходимость трансформации – вроде бы придуман интересный герой, так пусть же он не меняется. Но ему придется.
Если в тексте нет трансформации, значит, в тексте нет драматургии. Драматургия – это изменение персонажа либо изменение мира вокруг. Это изменение читательской оценки происходящего.
Вы задумали некий сюжет: ваш герой движется к своей цели, преодолевая препятствия. Что он должен преодолеть в себе, чтобы прийти к своей цели? Этот вопрос – ключевой, и ответить на него бывает непросто. Но именно в нем вся суть драматургии и суть термина «арка». Арка героя – процесс изменения героя в ходе истории.
Итак, наш персонаж должен что-то преодолеть в себе, чтобы прийти туда, куда он хочет, – к своей цели. Но меняться он не хочет, как и мы с вами. Разве вы смирились с необходимостью перемен? Даже если вы понимаете эту необходимость, начать действовать в нужном направлении очень трудно – колея засасывает, мы ежедневно наматываем по ней круги, и вырваться очень страшно, а находиться там часто уже невозможно. Но мы находимся – и это кризис, неминуемый этап трансформации, признание ее необходимости. Когда-то у греков была такая казнь-пытка: человека заживо зажаривали в медной статуе быка. Так же и мы живем в статуях, в которых нас как будто зажаривают. И мы не в силах выйти из этой оболочки.
Философ Мераб Мамардашвили, говоря о совсем другом, описал универсальный принцип застревания человека, который можно увидеть в разных произведениях искусства: «Ложь будет бесконечно повторяться в виде одних и тех же несчастий. Если мы не принимаем смертельный предел человеческого существования <…>, мы вечно прожевываем один и тот же непрожеванный кусок. Вечно с нами будут случаться те же события, которые случались, и будет в нас та же немогота <…>. Это настоящая картина ада!» Очевидно, этот же сюжет мы встречаем в фильме «День сурка».
Метеоролог Фил Коннорс попадает во временную петлю в маленьком городе Панксатони. Его цель – выбраться из города и из 2 февраля, но цель эта недостижима, пока Фил не примет необходимость внутренних изменений: он должен сбросить старую оболочку – потерявшего интерес к жизни самоуверенного циника. Фил не способен к искренним близким отношениям, закован в оболочку своего невроза, он раб своей колеи, сбежать из которой возможно только одним способом – через внутреннюю трансформацию.
Поначалу Фил отрицает необходимость внутренних изменений – он пытается выбраться из города не меняясь. У него не получается, тревога Фила нарастает, а между тем окружающие снова и снова показывают ему честное отражение, в котором он выглядит неприглядно. Наступает стадия принятия: Фил понимает, что ему не выбраться из города, и пускается во все тяжкие, но это не приносит ему счастья и не приближает к цели. Он влюбляется в Риту, но и она не дается ему – Рита тоже служит прибором, измеряющим степень трансформации Фила, и пока степень все еще недостаточна. Фил оказывается на самом дне – он хочет умереть, но и покончить с собой в его персональном аду невозможно. Признав свое бессилие, отказавшись от масок, Фил приобретает надежду на спасение. Снова и снова он хочет спасти бомжа, и снова и снова не может сделать это: старик все равно умирает. И это начало пути Фила-альтруиста: через помощь окружающим и раскрытие своих новых способностей, развитие своих талантов Фил рождается заново и выходит из временной петли.
