Если бы только это было правдой.
Беатрис думала, что привыкла быть в центре всеобщего внимания. Но она не представляла, насколько все изменится, когда она станет королевой. Как несправедливо, что ей дали всего шесть недель, чтобы осмыслить потерю отца, а потом потребовали вновь ступить в лучи софитов. Но какой у нее оставался выбор? Период траура официально закончился, бесконечная карусель дворцовых мероприятий пришла в движение. В расписании Беатрис уже значилось множество событий: благотворительные акции, приемы и даже гала-концерт в музее.
Но она была не готова. Вчера на гонках, когда заиграл государственный гимн, она открыла рот, чтобы присоединиться; и с опозданием вспомнила, что больше не может петь. Ведь теперь гимн адресован ей.
Ее положение заставляло Беатрис чувствовать, что чем больше людей вокруг, тем сильнее она одинока.
Заслышав скрип, королева подняла голову.
– Прости. – Коннор вздрогнул, когда пол заскрипел под его ногами. Такова уж жизнь во дворце; паркетные доски двухсотлетней давности не дают возможности хранить секреты.
Он закрыл дверь и прислонился к ней.
– Я хотел проверить, как ты.
Беатрис ощутила укол вины. Она избегала Коннора – или, по крайней мере, избегала оставаться с ним наедине, ведь он всегда был рядом: маячил где-то на задворках ее жизни, пока она играла главную роль.
Коннор все еще не знал, что она и Тедди действительно собираются пожениться. Ей необходимо было сказать ему, и как можно скорее; во дворце планировали объявить дату свадьбы на этой неделе. Но каждый раз, пытаясь приблизиться в разговоре к этой новости, Беатрис ловила себя на том, что уклоняется от темы, как полнейшая трусиха.
– Я просто устала, – пробормотала королева и не солгала: она все еще не могла спать по ночам.
– Перестань. Тебе не нужно со мной притворяться, помнишь? – Коннор преодолел расстояние между ними и заключил ее в объятия.
На мгновение Беатрис позволила себе расслабиться.
Каким-то образом она всегда забывала, насколько он высокий, пока не оказывалась вот так, в его объятьях, уткнувшись лицом в ямку между его ключицами.
– Я здесь, если тебе нужен, – сказал Коннор. – Знаешь, тебе не обязательно держаться рядом со мной королевой. Ты можешь просто быть собой.
– Я знаю. – Пожалуй, в этом и заключалась проблема. С Коннором Беатрис была слишком собой и недостаточно королевой.
Она освободилась из его объятий и посмотрела ему в глаза.
– Коннор, мне нужно кое-что тебе сказать.
