Поднятый на ноги медикус диагноз подтвердил, назначил постельный режим и понесся бодяжить микстуры.
Я не стал саботировать его указания, правда, слегка подкорректировал. Помимо микстур и прочих декоктов, засадил пару бокалов перцовой настойки, которую держу как раз на такие случаи, залез в постель под меховое одеяло и вырубился.
Проснулся к обеду и понял, что хуже не стало. Но и не лучше. А доклад Августа еще прибавил хандры. Как оказалось, гревинда тоже свалилась с простудой, причем в более тяжелой форме, чем я: горит огнем, лежит в беспамятстве и бредит.
Мля… не дай бог, помрет, с кого я приз буду получать? Сгоряча пообещав Рихтеру, что посажу его на кол, если не выходит норвежку, я принялся размышлять, каким образом поставить себя на ноги в самое короткое время.
Надоумила Феодора.
– Баньку бы вам, тятенька. – Девица положила мне на лоб ладошку и сокрушенно покачала головой. – А потом под одеяло да сопреть как следует. Да и я всласть попарилась бы… – Она мечтательно прищурилась.
Это да, согласился я с ней про себя, это самый лучший выход из ситуации. Конечно, справлюсь и так, микстуры Августа всегда действуют, но парилка ускорит дело в разы. Долго болеть мне сейчас никак нельзя. Да и Инге срочно надо на ноги поднимать. Но где ту баню возьмешь? В монастырь католиков не пустят в любом случае, а поселок только отстраивается. Хотя если приказчики приглашали, значит, есть куда.
– Излишняя чистота еще никого до добра не доводила, – скривился Логан. – Надо быка забить, а потом сразу залезть в тушу. Вот это дело будет! Мой дед всегда так лечился. В туше и преставился.
– Хороший способ! – одобрительно закивал Отто. – А еще можно натереться детской мочой, а затем обмотаться только снятыми бараньими шкурами. У меня дядя всегда так раньше делал.
– А мой дядька растирался горячей ослиной мочой, – встрял Луиджи. – Не знаю, помогало или нет, но помер он совершенно здоровым.
– Молитва Господу! – Падре Эухенио торжественно вздел перст кверху. – Вот лучшее лекарство, сын мой.
Доминиканец, Луиджи, Логан и Штирлиц активно сопереживали мне и между делом вовсю пользовали вяленый лосиный окорок из вчерашнего презента с пивом.
– Обильное питье и покой! – с превосходством заявил лейб-медикус. – А туша и моча… вам придется сначала меня убить!
– Это недолго устроить… – гнусно ухмыльнулся скотт.
– Прямо сейчас… – Шваб погладил рукоятку кинжала.
– Думаю, – священник ласково посмотрел на медика, – вам самое время исповедоваться.
