Король отверженных | страница 66
На этот раз не будет ни спасения, ни избавления, ни чудесного поворота судьбы. Он умрет здесь – и умрет в одиночестве.
Он поднял палец, желая заказать стакан рома, и понял, что генерал возник на соседнем табурете. Он прислушался к тихому скрипу сапог Эйгенграу и шороху накидки, которую тот сбросил с руки. Сенлин попытался изобразить небрежное изумление, повернуться и сказать: «О, здравствуйте! Я вас не заметил». Но шея, казалось, срослась с позвоночником. Краем глаза он заметил, как бармен достал бокал высотой с вазу. Йоахим наполнил огромный сосуд живительным перидотом.
– За чудовищных омаров, – сказал Эйгенграу, поднося бокал к ястребиному носу. Он глубоко вдохнул, затем сделал глоток.
Чувствуя, что у него нет выбора, Сенлин повернулся лицом к генералу:
– Прошу прощения?
– Я как раз думал о вашей книге. Но «трилобиты» и «членистоногие» – язык сломаешь. Мне скорее по нраву «чудовищные омары». – Голос Эйгенграу был глубоким, а речь – торжественно-размеренной. – Необычное чтение для боскопа-бухгалтера, не так ли?
– Разве? – Сенлин пожалел, что сразу не сказал генералу, откуда взялась эта книга, но он подумал, что Сфинкс захочет ее осмотреть. Возможно, она уловила бы смысл, ускользнувший от него. – Меня всегда привлекала идея о том, что в древних морях существовала жизнь.
– Но почему же?
– Наверное, из-за тайны. Интересно же, что еще живет там – внизу, в темноте.
– Ну, я не ищу тайн. Они в достаточных количествах находят меня сами. Кстати говоря, мы разыскали вашего хода.
– В самом деле? – проговорил Сенлин с облегчением. – Быстрая работа!
– В городе не так уж много мест, где могут прятаться ходы, и они не самые умные существа.
– Вам, конечно, нужно, чтобы я его опознал.
– Нет-нет, в этом нет необходимости. Он уже сознался и назвал сообщников.
– Сообщников? Но ведь он действовал в одиночку? В переулке нас было только четверо.
– Ходы никогда не действуют в одиночку.
Сенлин нахмурился и, не успев одуматься, высказал несогласие человеку, который только что принес ему спасение:
– Я всегда считал, что ходы – это просто мужчины и женщины, которым не повезло.
– Это все равно что верить, будто шакал – всего лишь нечесаная болонка, а наводнение – переполненная ванна. Невезение хода отражает его природу. Ход рождается ходом, даже если какое-то время изображает из себя человека. – Генерал поднес к губам «флейту» с густым напитком и выпил. Когда он снова поставил бокал, тот был наполовину пуст. – Я и не знал, что боскопы – такое добросердечное племя.