«Нужно ли напоминать тебе, – ответила хозяйка Башни, – что Марат тоже когда-то был блюстителем? Дело в том, что мои подчиненные уже не так надежны, как в былые времена. Я по-прежнему надеюсь, что хоть кто-то сохранил верность мне. Но некоторые состарились и размякли, стали бесполезны; некоторых испортили пороком и роскошью; у некоторых рассудок подорван возрастом и работой».
Сенлин подумал, что это очень благородный способ описать Красную Руку, но решил не злить Сфинкса замечанием.
«Некоторые блюстители теперь более лояльны к своим хозяевам, чем ко мне. Признаюсь, я ими пренебрегала. Но теперь уже невозможно узнать, кому я могу доверять. Я предлагаю тебе и впредь очень, очень тщательно подбирать доверенных лиц».
Блюстительница Хейст вытащила сигару и с восхищением покатала ее между большим и указательным пальцами.
Схватив с прикроватной тумбочки хрустальную зажигалку, Сенлин улыбнулся и поспешно подошел к ней:
– Они просто замечательные. Вручную скручены гиббонами в Альгезе. Великолепные создания. – Он неумело щелкнул кремневым колесом, и пламя не вспыхнуло. – Они прилежные работники, хотя и любят лизать сигары. – Блюстительница, которая уже поднесла сигару к губам, хмуро уставилась на нее. – От этого появляется привкус плесени, но зато какие неповторимые ощущения…
– Обезьяна это облизала? – спросила Хейст.
– Формально гиббоны – это обезьяны.
Она бросила сигару в коробку и проигнорировала притворную обиду на лице Сенлина, когда тот закрыл зажигалку.
– А вы можете описать хода? – спросила Хейст.
– Ой, да ладно, Хейст, – вмешался Эйгенграу. – Лысый, недокормленный, хромой, с плохими зубами и железным ошейником. Они все выглядят одинаково. С таким же успехом вы могли бы попросить описать голубя. – Генерал сложил документы Пинфилда и сунул их под мышку.
Это показалось Сенлину дурным знаком.
– Он был не очень высок, – сказал Сенлин, надеясь успокоить Хейст. – Примерно такого роста. – Он протянул руку на уровне середины груди. – С очень узкими плечами. Ему было, наверное, лет пятьдесят. Он был весь в побелке, но я думаю, что смогу опознать его, если вы его найдете. Я очень наблюдателен.
– Это очень удобно, – сказала Хейст, скрестив прекрасные руки на груди. Они тихо зазвенели, соприкоснувшись друг с другом. От гравированных локтевых суставов поднимались струйки пара. То, что Сенлин поначалу принял за доспехи, несомненно, было движителем Сфинкса. Он видел знакомое искусство в узорах, которые змеились на пластинах, имитирующих мускулы. Они выглядели такими же сложными, как завитки на дереве. – Вы признаете, что дрались с Кавендишем и Брауном, но настаиваете, что не убивали их. Нет, их убил невысокий, узкоплечий пятидесятилетний ход. Он поднял камень и ударил сначала одного, а потом другого – насмерть. В то время как вы стояли там, будучи… как вы сказали? Очень наблюдательным.
