Слова были похожи на тяжелый шар, которым меня ударили в живот.
– Когда я могу увидеть его? – голос Престона был неузнаваем.
Молодой врач положил руку ему на плечо в спонтанном сострадательном жесте.
– Я дам вам знать. Должны ли мы уведомить кого-нибудь еще? Ваших родителей?
Престон пару раз моргнул.
– Наша мать умерла. А у папы слабое сердце. Ему нельзя волноваться.
Доктор понимающе кивнул.
– Вы все равно должны позвонить ему.
Когда мы снова остались одни, я бессильно опустилась на стул. Грейс тихо плакала, пока я смотрела в пол, молясь о том, чтобы наконец-то очнуться от этого кошмара. Над нами секунды превращались в минуты, а минуты – в часы.
В какой-то момент доктор снова просунул голову в дверь.
– Он очнулся? – вскочил Престон.
Доктор с сожалением покачал головой.
– Нет. Но его состояние достаточно стабильно, и вы можете ненадолго пройти к нему.
Больничная палата Блейка находилась в конце коридора. Каждый шаг, приближавший меня к нему, усиливал мой страх того, что меня ждет, а пульсирующая вина сопровождала мои мысли.
Возможно, всего этого не произошло бы, если бы я вовремя ушла. Если бы при первом же взгляде на него развернулась и ушла, чтобы ни при каких обстоятельствах не броситься ему в объятия. Может быть, он еще побродил бы с Грейс по Дарктрю, может быть, они разделили бы карамельное яблоко. Может быть, он все еще был бы самим собой.
В этот момент я бы все отдала за то, чтобы повернуть время вспять. Одновременно в моей голове снова и снова стучало одно и то же число. Еще сорок дней.
Неужели Блейк будет лежать в коме сорок дней, а потом просто умрет? Я почувствовала, как слезы подступили к глазам, и украдкой смахнула их. Грейс с красными заплаканными глазами шла рядом со мной. Она обхватила себя руками и, казалось, была так же напугана увидеть Блейка, как и я.
– Сюда, – сказала медсестра, открывая дверь в его палату, из которой доносился равномерный шум аппарата искусственного дыхания, сопровождаемый медленным писком монитора сердечного ритма.
– О боже, – прошептала Грейс, поднеся руку ко рту, когда увидела Блейка, лежащего в постели. У него было несколько трубок во рту и носу, а также белая повязка вокруг головы. При виде его я почувствовала, как что-то внутри меня с тихим звоном оборвалось.
Блейк выглядел так, будто никогда больше не очнется.
– Черт возьми, чувак. – Престон поднес кулак к губам и посмотрел на брата, который лежал, словно мертвый, на белой больничной койке. – Идиот, зачем ты вообще пошел на хёрлинг?
