Он как раз собирался отхлебнуть, но тут его снова затрясло, и он поставил чашку на стол.
— Звучит интригующе, — глухо сказал он.
— И даже очень. Но где, же вы теперь скрываетесь?
— Неподалеку. Подбросите меня? Заодно и пленки получите.
— Вы там их держите? Почему?
Рубин возобновил попытку поднести чашку ко рту, но лучше бы уж сидел смирно — только расплескал кофе на брюки.
И вдруг его прорвало, он горячечно зашептал:
— Джек, мне надо как можно быстрее слинять в Канаду, иначе меня прикончат. Забирайте ваши фильмы, будь они прокляты. Когда мы с приятелем согласились на эту игру, нам обещали приличные бабки, но парни затеяли такое… Мы у них были просто шестерками, клянусь вам!
— Приятеля звали Фентон?
— Точно. Дюк Фентон. Дюк нащупал, где у них слабинка, но они его тут же убрали, он и пикнуть не успел, просто жуть какая-то. К гадалке ходить не надо, я на очереди, потому что… — Он придвинулся ко мне ближе: — Джек, знаете, сколько людей я мог бы заложить? Волос на голове не хватит.
— Ну у меня их вообще нет.
Он пропустил мое замечание мимо ушей.
— Теперь-то я понимаю — нас с Дюком держали за дурачков с первого дня, как наняли. Когда Дюк их раскусил, они его убрали.
— Ол, кто они, эти парни?
Рубин покачал головой:
— Вы, похоже, порядочный человек, Джек, а могли бы поправить свои дела, если бы навели их на мой след. Не знаю я, кто они такие, только догадываюсь.
— И сколько за вас дадут, как думаете?
— Хватит, чтобы купить квартиру на Парк-авеню.
— Санни-Сайд меня вполне устраивает, но я вас понял.
— Люблю понятливых! — Рубин хлопнул меня по колену. Он был не брит, и верхняя губа у него блестела от пота. — Ты классная ищейка, Джек, просто классная.
Надо же, как разговорился.
— Стараюсь. Ну а что тебе нужно от меня?
— Это и тебе нужно. Отвезешь меня в Нью-Кингстон, это пять часов отсюда на машине. Там, на ферме у тетки Фентона, пленки. Я запарковался поблизости, в Маргарэтвиле, доберусь пешком. Ты получаешь пленки, я пересаживаюсь в свой «форд» — и только меня и видели.
— А почему ты не приехал на «форде» сюда?
— Боялся, что возле твоего дома меня засекут. Меня еще никто никогда не залавливал, но сейчас, чувствую, это вот-вот случится, и очко у меня играет, приятель, честно тебе признаюсь.
Я оставил «форд» в Маргарэтвиле и приехал последним автобусом. Летний сезон, автобусы ходят допоздна.
Он совсем меня заболтал, но, что характерно, так и не ляпнул ничего лишнего, а я и без того плохо ворочал мозгами спросонья, поэтому не сразу сообразил задать самый важный вопрос. Но все-таки задал:
