Что-то я никак не мог сообразить, куда он клонит.
— Мистер Батлер, человек с вашим положением — и боится такой чепухи? Пошлите высшим полицейским чинам сотню контрамарок на самые сногсшибательные ваши представления, они будут счастливы и так тихо обтяпают это дело, что…
— Возможно… Возможно, мне еще придется воспользоваться вашим советом, но пока хотелось бы решить этот вопрос, так сказать, частным порядком. Поймите, Джек, не деньги главное, а репутация театра!
— Да, история скверная. Правильно вы сказали: можно так замараться, что до конца жизни не отмоешься.
Я говорил совершенно искренне. Мне действительно не нравилась эта история. Шутка ли: один любитель настоящего искусства уже в морге, другой притаился на Лонг-Айленде, и неизвестно, что у него на уме.
— Я постараюсь возместить ваши моральные издержки. — Батлер поднялся с кресла и прошествовал к фотографии, на которой он был запечатлен в объятиях сразу обоих Гершвинов — Джорджа и Айры. Скосив глаза, я успел прочитать начало дарственной надписи: «Везунчику Уоррену…» Он отодвинул фотографию — она, оказывается, отодвигалась, — за ней обнаружилась дверца сейфа.
Батлер тремя уверенными нажатиями указательного пальца набрал код — дверца распахнулась. Выдать, частенько туда лазает. Чего же не лазать, если там не пусто.
— Мистер Батлер, это у Гершвина, что ли, есть такая песенка: «Я торгую воздухом лучше всех»?
— Кажется, да, — буркнул Батлер, закрыл сейф и подвинул фотографию на прежнее место. В руке он держал пачку стодолларовых. О Боже.
— Двести вас устроит? — спросил он, снова усаживаясь напротив меня. Я ему уже дико надоел, зато мне становилось все интереснее. Вы понимаете почему.
— Я возьму только сто, — сказал я. — У меня начинается нервный тик, если мой счет в банке растет. Знаете, сразу возникает соблазн послать все к черту и махнуть куда-нибудь… например, в Майами.
— Но сначала придется потрудиться, Джек. Деньги не даются легко.
Скажите на милость, какое открытие. Я едва не вытянулся по струнке.
— Ясное дело, попыхтим. Кстати, мне хотелось бы взглянуть на это ваше патриотическое действо. Не найдется двух лишних билетиков?
— Чтобы изучить обстановку? — понимающе улыбнулся он.
— Как вы догадливы! — Я встал, держа шляпу в руках. — Надеюсь, когда по ходу пьесы девочки нечаянно останутся нагишом, мы сумеем определить, кто у нас звезда экрана. А может, вы все-таки располагаете сведениями на этот счет?
Он так на меня посмотрел, что я осекся. Ненадолго, разумеется. Между нами, этот Батлер, даром что манеры у него были изысканные, мог и по шее накостылять. Это тоже чувствовалось.
