— Я живу тут же, напротив, на той стороне улицы, — произносит Вахур, но сосед по столику хранит молчание. — Видел вас на рынке, а теперь, надо же, сидим за одним столиком в кафе, — продолжает в шутливом тоне Вахур, на что сосед смотрит на него, но не роняет ни слова даже из вежливости.
Какого черта мне тут надо, раздосадованно думает Вахур, встает и идет к стойке бара. В кафе самообслуживание. Бросив взгляд в сторону окна, он видит, что незнакомец сидит, уткнувшись глазами в голую столешницу. То был мужчина среднего, как и Вахур, возраста, возможно, женатый во второй раз, как и Вахур, с точно такими же залысинами и так же склонный к полноте. Наверняка он здесь впервые, вот и ждет официантку, но так можно прождать до бесконечности, рассуждает Вахур, и тут в голову приходит мысль, что соседа можно было бы угостить. Просто так, соком или мороженым. Скорее соком. Улыбаясь, он представляет себе несколько сконфуженное изумление, замешательство и даже смятение, но ничего такого не происходит — на лице мужчины не дрогнул ни один мускул, он лишь обхватил пальцами стакан и с непроницаемым видом уставился на желтую жидкость.
— Жарко, — вновь заводит разговор Вахур, но, не дождавшись ответа, поворачивается к окну. Он постоянно видел это широкое окно, за которым сейчас сидит, и всматривался в виднеющихся за ним посетителей, но в памяти не отпечаталось ни единого вида со стороны кафе. И вот теперь он созерцает залитую солнцем улицу и за ней довольно запущенный фасад дома, в котором прожил четыре или нет, теперь уже пять лет. Одно окно на третьем этаже распахнуто, это и есть окно его квартиры. Он подумал, что какую-то минуту назад увидел бы самого себя торчащим в этом окне.
Мысль, что минутой раньше он мог бы увидеть сам себя, показалась ему абсурдной и смешной.
— Как я уже сказал, я живу тут по соседству, через улицу, вон, видите, в том доме напротив, третий этаж… — опять заговаривает Вахур, но его сосед даже не смотрит в сторону окна, перебирает пальцами стакан с соком, а в уголке его рта виднеется что-то буроватое — остаток недавно съеденной пищи или же засохшая болячка.
Он меня не слышит, возможно, даже не видит, промелькнуло в голове у Вахура. То, что человек может не слышать, он допускает, но ему известно и то, что глухие стараются читать по губам, тогда как сосед по столику не обращает на Вахура никакого внимания. Как горох об стенку, невольно обижается Вахур, но тут же, подавив обиду, решает назло продолжить беседу.
