Стелле могло казаться, что жизнь застыла в одной точке и уже неважно, что будет дальше. Но у жизни были другие планы – она и не думала останавливаться. После мая 1945 года Германия перестала существовать. Такой страны больше не было на карте – только 4 оккупационных зоны, судьба которых была не предрешена. Бывшим нацистам, впрочем, не рады были ни в одной из зон – тех, кто что из себя представлял или умел выполнять полезные, с точки зрения оккупационных властей, задания, еще могли найти применение. Но Стелла не была нацистской шишкой или хитроумным шпионом с массой контактов – она… А кто она, собственно, была к тому моменту? Не раз переломанная судьбой женщина, которая, служа злу, так глубоко в него погрузилась, что её кожа и волосы пропитались им насквозь – не отличишь, где наносное, а где своё.
В октябре у Стеллы родилась дочь – она получила имя Ивонн. Но им не суждено было долго быть вместе. Вскоре за Стеллой пришли – нет, не из гестапо, а из полиции – она еще действовала. Сама она считала, что стукнул кто-то из знакомых той семьи, в которой она жила в Либенвальде – дескать, Стелла где-то в очереди сказала, что люди из НКВД хуже, чем гестапо. Верить здесь Стелле не стоит – за ней вполне могли прийти адресно, изучив документы из архивов гестапо и разыскивая ловцов евреев. Дочку Стелле пришлось оставить у приютивших её в Либенвальде людей.
Местные полицейские слабо представляли себе, кто такая Стелла – даже если им что-то и говорили в НКВД, то, видимо, мало. О прошлом Стеллы они не знали почти ничего – кроме того, что она еврейка – и посчитали необходимым перевести её в Берлин. Там лучше знают. Стелле это не сулило ничего хорошего.
Поначалу она пыталась юлить – на допросах в берлинской полиции заявила, что она еврейка, скрывавшаяся от зверств гестапо в Берлине. Полицейские были дотошны и отвезли Стеллу в офис Еврейского сообщества на Ораниенбургер-штрассе: там собирали заявления от немногочисленных евреев, переживших войну в Берлине и его окрестностях, оказывали посильную помощь, направляли. Стелле каким-то образом хватило отваги не признаться полицейским в обмане – может быть, она думала, что там её никто не узнаёт?
Если так, то напрасно. Большинство сотрудников центра сами прошли лагеря смерти, чудом там выжили – а среди посетителей было много берлинцев, которые прекрасно помнили «белокурую бестию». Их было не провести – они начали кричать, трясти кулаками, хватать Стеллу за одежду. Они оттеснили полицейских, скрутили Стеллу, немного побили – а затем состригли её белые волосы, её славу и проклятие.
