Ветер западный | страница 15

Она не ответила, пальцы ее соскользнули с решетки. И она всхлипнула.

— Пустое суеверие думать, будто Бог наказывает нас. По-твоему, Ему ненавистны мосты? Неужто ты не слыхала о больших мостах в Риме или… в Вэйде?[6] Там возвели мост, и городок стал как новенький. — Я умолк: других примеров я не знал.

Тишина; такую, помнится, я слышал под водой. И она заливала мне уши. От этой женщины меня отделяла дубовая доска толщиной в ладонь, и тем не менее я слышал, как прядь волос щекочет ей щеку, а мне казалось, будто метлой по двору проходятся.

— Он в руках Божьих, — шепнула она. Затем шепотом погромче и порезче: — А мы, отче?

— Мы тоже.

— Правда?

— Ты боишься Бога?

Молчание.

— Тебе надлежит бояться лишь того, что не есть Бог.

Она шмыгнула носом:

— Выходит, второго утопленника сегодня не было?

— Не было второго.

Протяжный выдох. Я бы попросил ее прочесть Creed, Paternoster, Ave Maria[7], но я давно убедился в том, что она знает их наизусть, так что какой смысл, да и очень скоро к исповедальне выстроится очередь.

— Тебе есть в чем покаяться?

Она покачала головой:

— Я же вчера приходила.

Верно, приходила и призналась, что съела последнюю ложку меда, не поделившись с мужем; я не замедлил отпустить ей этот грех.

— Ты сказала, что по дороге сюда услыхала про утопленника…

— Но мне не в чем каяться, отче, просто… в последнее время я совсем потерялась. И только хотела, чтобы вы меня утешили. Все так непонятно кругом, и мне нездоровится. Может, это из-за него.

И я представил, как она поглаживает белой ладошкой свой живот.

— Ты утешилась? — спросил я.

— Да. Спасибо, отче.

— Тогда на этом всё?

— Пожалуй.

Боковым зрением я почти разглядел, как ее алебастровые пальцы торопливо чертят крест в воздухе. С колен поднималась она медленно, с усилием, а потом выпуклая округлость ее обремененной утробы заполнила собой решетчатое оконце — явилась, будто планета, что с натужным гулом катится по небу.

День прибавлялся с каждым мгновением. Сердце мое стукнуло, затем опять, и я подумал: “Настанет день, когда сердце мое стукнет, а следующего удара уже не будет. И что тогда уготовано мне?” Свет помутнел, превратив зернистый камень в тоскливую серо-желтую шероховатость, похожую на неваляное сукно. Я забыл поесть и успел оголодать.

Беда в том, что прихожане мои суеверны, и такими они были всегда. Они живут в непрестанном ожидании кар Господних и во всем усматривают угрозу, поскольку Бог в их понимании непредсказуем. Воля Его слишком часто вгоняет их в дрожь. Это по Его приказу разбушевалась река, полагают они. Он загубил того-то и того-то, потому что они повели себя так-то и так-то. Бог нашлет на них оборотней из северных лесов, и те пожрут их детей, а еще Он умножит число морских чудищ, что плавают в океанах, где другого берега никогда не видно.