Дорстал скинул капюшон, выставив на всеобщее обозрение гладкую лысину.
– Дальше?
Мальчик поник.
– Даже не знаю. А что еще я должен почувствовать?
Дорстал выдернул предполагаемый артефакт из руки Терина и положил себе на ладонь. Мальчишки, затаив дыхание, наблюдали за учителем. Тот подержал палочку несколько секунд, словно оценивая вес, а потом вернул на место.
– Это жезл истинного видения, – произнес древний, глядя на Терина. – Полагаю, поверхность его холодна потому, что сегодня ночью нас ожидают заморозки. Это было бы ясно как день любому, кто с рождения отравлен ядом магии. Но при должном усердии даже чистая душа научится распознавать истинную суть артефакта.
Он все так же не сводил с мальчика внимательных глаз.
– Вы справились, Терин. А задание вам досталось не самое простое.
Терин вернулся к своему столу и, облегченно выдохнув, плюхнулся на стул.
– Следующий?
Тут же в воздух взметнулись четыре руки, но Дорстал выбрал ученика, которого не было среди желающих.
– Фиюнай.
Фин поднялся со стула и вальяжно прошествовал через классную комнату, потряхивая на ходу спутанными локонами, напоминающими сосульки. Он был высок, отлично сложен и красив.
И совершенно безжалостен к остальным, особенно к Анневу.
Когда он приблизился к длинному деревянному столу, Дорстал произнес:
– Выбирайте жезл, аватар Фиюнай.
Фин, небрежно откинув волосы с лица, взял жезл, полностью отлитый из золота. Аватар крепко сжал его в руке, прикрыл на несколько секунд глаза и сосредоточился.
– Это артефакт, – заявил он. – Я чувствую в нем пульсацию магической силы. И он жжет мне ладонь. – Фин помедлил, вопросительно глядя на древнего. – Какое неприятное ощущение… Будто его использовали для того, чтобы причинять боль.
И замолчал, дожидаясь реакции Дорстала.
Древний пожал плечами:
– Не исключено. Но можете ли вы определить, с какой именно целью создавался этот жезл?
– Ну… чтобы мучить людей? – нерешительно предположил Фин.
И тут Дорстал, до этого не сводивший с мальчика внимательного взгляда, расхохотался. Он так сильно хохотал, что на глазах у него выступили слезы, он закашлялся и сложился пополам; трясясь от смеха и кашля, он то прикрывал рот рукой, то судорожно хватался за мантию. Оторопевшие ученики наблюдали за своим учителем, толком не зная, что им делать: то ли смеяться вместе с ним, то ли звать кого-нибудь на помощь.
Наконец Дорстал совладал с собой. Он вытер глаза, весело крякнул и разгладил складки мантии.
– Что ж, – сказал он, – очень хорошо, Фиюнай.
